– Осмотрим комнату? – Тодор открыл дверь из кухни в большое полукруглое помещение.

Комната занимала больше половины этажа. Широкие окна пропускали много света, отсутствие мебели создавало иллюзию простора. Длинная прямая стена отгораживала коридор и остальные помещения.

– Необычно, – оценил главный архитектор. – Не могу с непривычки сориентироваться, тут квадратов пятнадцать?

– Почти попали, на самом деле восемнадцать, – поправил его Тодор. – Комната большая, но нет прямых углов, круглая стена. Однако ее можно перегородить ширмой или шкафами и сделать две зоны, например, столовую рядом с кухней и комнату для отдыха. Как раз две двери дадут отдельный вход в каждую часть.

– Мне кажется, это отличный дом, – убежденно произнес главный архитектор. – То, что он нестандартный, придает ему особый шарм! Любая семья с радостью заселится в такой. Наверху детская, в подвале кладовые, здесь семейная спальня и гостиная. С такой кухней и водопроводом сюда можно человек пять заселить.

– Мы предполагали, что такие дома подойдут одному человеку или семейной паре, – осторожно заметил Тодор. – Это же не вагон поезда.

– Люди привыкнут, – отмахнулся главный архитектор. – А когда им станет тесно, они захотят построить рядом еще один такой же, чтобы жить не хуже, чем здесь. Вас ждет успех!

– Рад слышать ваше столь высокое мнение, – слегка поклонился Тодор.

За дверью послышался грохот и топот, в комнату вломился Себастьян.

– Тодор, Тодор! Телеграмма!

Инженер взял листок, который как ядовитую змею протягивал ему Себастьян, прочитал текст. Улыбка медленно сползла с его лица.

– Скажи Тыну, пусть готовит машину. Остальных предупреди, они остаются до конца работ здесь. Про телеграмму ни слова!

Себастьян, с трудом переводя дыхание, кивнул и вышел.

– Что-то случилось? – спросил городской архитектор.

– Ничего такого, чего нельзя было бы поправить, – ответил Тодор. – Прошу меня извинить, но обстоятельства требуют моего немедленного присутствия в бюро. Мои сотрудники закончат все работы и передадут вам весь участок готовым к подключению сетей и заселению. Я вынужден уехать раньше.

– Не беспокойтесь, я с радостью помогу довести этот район до жилого состояния, – заверил архитектор. – Мои рекомендации будут самыми положительными, такого чуда мы не ожидали. И я вышлю вам копию нового городского плана, как только он будет готов, хочу позже услышать ваше мнение о нем.

Раскланявшись с главным архитектором, Тодор вернулся в таверну за своими вещами. Себастьян нервно расхаживал по двору, Тыну поднимал пары, готовясь к отправке.

– А что случилось-то? – спросил он Тодора. – На Себастьяне лица нет, но он молчит, как партизан на допросе.

– Пришла телеграмма. «Возвращайтесь немедленно. Дети убили курицу»…

Тыну гнал машину весь день до глубокой ночи, когда они пересекли Калинов мост и въехали наконец в форт. Тодор был угрюм и неразговорчив. Себастьян, наоборот, в красках описывал, что он сделает с Маком и Адой, если сообщение в телеграмме окажется правдой. Тыну морщился, слушая напарника, но тоже помалкивал, следя за дорогой и стараясь держать максимальную скорость.

– Все, приехали, – сообщил он, после того как паромобиль оказался внутри стен форта. – Надо залить воду, досыпать в бункер уголь. И поспать хотя бы пару часов, до рассвета.

– Эх, насыпать бы порох в двигатель вместо пара, чтобы он поршни как снаряды толкал, мы бы сразу до порта долетели! – раздосадованно произнес Себастьян.

Тыну посмотрел на него непонимающим взглядом. Потом в его взоре засветился пока еще неяркий проблеск новой идеи.

– Себастьян, тебе никто не говорил, что ты гений?..

…Дни проходили за днями, Мак и Ада уже насмотрелись на большой и вонючий город и теперь скучали, сидя в бюро. Эри навещала их каждый день, даже взяла один раз в свой дом, в гости и познакомила с младшей сестрой. Аде очень понравился кукольный домик. Мак с интересом осмотрел «горящий» камин и маленькие электрические лампы. Электричество его влекло с непонятной силой, но что это и как его можно применять, он пока не знал.

Эри, гуляя с детьми, время от времени замечала сопровождающий их паромобиль, но решила, что это охрана, приставленная отцом. Еще ее удивило, что недалеко от архитектурного бюро постоянно играли во что-то несколько городских мальчишек. Она даже запомнила их лица, так как они были каждый день одни и те же. Пока она не сообщала отцу о своих наблюдениях, но такая привязанность к одному месту в таком большом городе все же показалась ей странной.

Су пару раз вывез Мака на загородное стрельбище, где тренировались охотники и стрелки-спортсмены. Мак с удовольствием палил по мишеням, показывая хорошие результаты. Эри с Адой посетили музей изобразительного искусства, где выставлялись работы современных художников, но были и достаточно известные полотна мастеров прошлого.

В один из дней Эри, Су и дети прогулялись по городской набережной, бывшей крепостной стене, теперь отгораживавшей берег и разместившийся там порт. Высокая каменная стена из гранитных валунов когда-то давно была построена на склоне берегового холма, а во время реконструкции склон был засыпан до самого верха стены и превращен в широкую улицу, с одной стороны застроенную красивыми домами. Край стены огородили высоким каменным парапетом, вдоль него посадили деревья, и на набережной появился красивый бульвар для прогулок. Горожане приходили сюда по вечерам, когда работы внизу под стеной в порту заканчивались, полюбоваться на море, на закат, на стоявшие в порту пароходы. В хорошую погоду были видны стоявшие далеко в море, на небольших островках, маяки, дымы проходивших мимо или направлявшихся в порт кораблей. Легкий, дующий с моря ветер к вечеру затихал, готовясь отправиться ночью обратно, навстречу волнам. Это был один из самых красивых и уютных районов города – разумеется, по вечерам: днем здесь гремели портовые краны, проносились по дороге паромобили и экипажи, а снизу доносился задорный матерок докеров, что придавало набережной своеобразный колорит.