Анна подумала, что это надо будет рассказать Кире. И пошли собирать вещи.

В рюкзак (не было у Яны под рукой чемодана!) отправились вещи, которые отдала ей тетя Катя. И Анна потащила его к двери.

Потом передала Роману Андреевичу и вытащила перевозку для кота.

- Красавец! - искренне восхитился водитель переданным зверюгой.

И верно, в коте было килограмм десять, Яна как-то взвешивалась. И это не жир! Это мышцы. Мощные, литые мышцы дворового кота, который и за крысой, и от собаки (а иногда - и на собаку!), и на дерево, и через забор...

Кот охотно пошел на руки к хозяйке, но в переноску не захотел.

- Да и не страшно, - махнул рукой Роман Андреевич. - Удержите, если что?

И держать не пришлось.

Кот развалился на заднем сиденье так, словно всю жизнь в машинах ездил. Попробовал запустить когти в кожаный чехол, получил по лапам и с недовольным видом принялся вылизывать хвост.

Кира тискала его, и на раскрашенной мордяхе было столько счастья... Анна искренне не понимала - почему девочке раньше ничего не разрешили? Завела бы хоть хомяка... так нет же!

Не дали!

Но почему?!

Русина, Ирольск.

Яна махала рукой вслед отъезжающему вагону, и сама себе напоминала Мадагаскарских пингвинов: Улыбаемся и машем!

Какое счастье!

Вот уж воистину - купи козу, а потом убери козу! И будет, будет тебе счастье! Настоящее!

В виде скинутой с рук Нини...

Хелла, наверняка твои шуточки! Нет бы всех прибрать, так ведь даже ты эту соплюшку выплюнула... пардон!

Яна поежилась, словно рядом почудился смешок богини. Хотя чего там?

Если боги развлекаются за счет людей, так они за ними и наблюдают.

Еще и подарки дарят... Собственно, подарок Яна получила, но опробовать было не на ком. Не ходить же по улицам и не убивать для краш-теста?

Именем Хеллы я забираю твою жизнь...

А еще - убить можно одного человека за один раз. Можно и больше, но тогда Яна благополучно помрет, а ей еще рано. У нее еще дела.

Надо в Звенигород.

Но, это она еще устроит. Ох, как же на душе сразу легко и спокойно! А как все грустно начиналось!

***

До Ирольска они доехали. С проклятиями и матюгами, но Яна дотащила до места и машину, и девчонку. А потом как?

Да просто!

Машину столкнула в овраг и как следует забросала ветками, чтобы не нашли, девчонку и саквояж с драгоценностями потащила чуть не на себе. Благо, по дороге крестьянин на телеге попался, подвезти согласился. Нини тушкой лежала на телеге, Яна топала рядом с телегой и развлекала мужчину светской беседой.

Заодно и информацию качала.

И думала, что жизнь-то идет вразнос...

В деревнях не было денег. Но продукты были, урожай сняли, все в сараи сложили.

А в городах не было продуктов. И везти их крестьяне побаивались. На дорогах неспокойно, грабят, насилуют, что хотят - то и делают... власти-то нет!

Ваське Зерняю, так звали конкретного крестьянина, в город ехать пришлось. Сын болеет, лекарство нужно. Фершал сказал, что в городе есть... вот и поехал мужик. Погрузил пару мешков с зерном, там продаст, лекарство закупит, да и домой.

Яна слушала с грустью.

Что будет дальше, она примерно представляла, были примеры.

Революция.

Голод.

Продразверстка.

Голодные бунты, смерти, нищета...

Яна мрачно думала, что она бы таких революционеров за ноги на фонарях вешала. Понятное дело, хотят-то они как лучше. И Петер - дрянь правитель.

Но... страна воюет. Даже сейчас они воюют с Борхумом.

Вопрос.

Что надо сделать с человеком за бунт в военное время? Неподчинение приказу, удар в спину... понятно, в мирное время у освобожденцев и шанса б не было. Когда все хорошо, тихо, спокойно, когда народ пашет-сеет, он таких умников пинками со двора гонит. Еще и собак спускает.

А вот когда плохо...

Тут и находятся крикуны... за язык бы их, да на солнышко. Общее у крикунов одно. Виноват всегда правитель, его надо свергнуть и посадить хорошего. На роль хорошего... эммм... как бы... ну если вы настаиваете... я может быть и подумаю... ДА!!!! ДА!!! ДА!!!

Лично у Яны, воспитанной простыми нравами на заимке и в лесу, всегда был один вопрос.

Какая собака проплатила восстание?

За чей счет банкет?

Сейчас она бы это тоже узнать не отказалась. Кто проплачивает освобожденцев? Листовки, методички, брошюры, бомбы, переезды, перевозки, документы...

Вот ноль она в экономике, а так бы точно раскопала.

И не поверили бы ей. Стопроцентно.

Ладно, ее это не касается! Ей Нини пристроить, в Звенигород отправиться, Гошку забрать... а дальше?

А ее какое дело? Ее здесь все равно не будет. И кстати - Гошку можно отправить именно что к Нини. Пусть заботится. Девчонка явно умнеет, рана и сопутствующие обстоятельства резко мозги прокачивают. Вот и сейчас лежит, изображает из себя дохлую лебедь, но слушает внимательно. И молчит. Главное - молчит.

Яна-то прекрасно с жомом Зерняем беседовала. Дело привычное, где кордон, там и деревни, а крестьянство... в чем-то оно не изменилось. И плевать, что царя свергли, что коммунистов закопали... пшенице - плевать. И корова сама себя не подоит, и собака лает так же...

Темы были привычные.

Озимые, всхожесть, погода, скот... жом расслабился окончательно и даже посоветовал девушкам, куда бы им спервоначалу ткнуться.

Яна и ткнулась.

Жом Зерняй снял им номер на постоялом дворе, а потом уж Яна прошлась по городу - и перетащила сестренку в доходный дом жамы Желтобрюховой. Нынче дохода у дамы не было, жильцы разбежались, и двоих девушек она приняла сначала с некоторым опасением... кого может тянуть в город при революции?

Девок легкого поведения, точно!

Получила от Яны убедительные разъяснения, что они - НЕ ТАКИЕ! И первого, кто перепутает, лично Яна пристрелит. Вот из этого самого револьвера и пристрелит! Поверила. Что ж не поверить после демонстрации револьвера - Яна его держала спокойно, привычно, и оружия не боялась. Такое люди подмечают легко.

Иной за оружие схватится, как за последнюю надежду, гуляет оно у него в руках, пляшет, а то и вовсе каменеет, какое там - курок нажать?

Не выронить бы!

А Яна оружие держала спокойно. Оно давно стало продолжением ее рук. Правильное у Яны было отношение к оружию. Спокойное. Почти как у кардинала Ришелье, который приказал написать на пушках 'Ultima ratio regum'. Последний довод королей.