— Вы же женщины! — Фрейзер мгновенно смутилась при этих словах, и Гленда рассмеялась. — Если ты не будешь сидеть сложа руки, а пойдешь и напрямую спросишь его, мужчина не будет так тщательно следить за своими словами, как если бы его спрашивал другой мужчина, понимаешь? Большинству мужчин просто в голову не придет, что женщина может представлять для них угрозу. А раз они не испытывают страха, они будут говорить открыто. Нэнти и Том тоже начнут следить за каждым мужчиной в доме, но как жалкая, слабая и глупая женщина, я подозреваю, что у вас есть гораздо больше шансов что-нибудь выяснить, чем у них.

Гленда подмигнула, и все весело рассмеялись.

Доедая остатки пищи, они обсудили свои планы, и Илза заметно воспрянула духом. Конечно, круг людей, которым они с Дэрмотом могут доверять, достаточно мал, но все они были умными и верными. Поскольку предатель внимательно наблюдает за всеми, собирает нужную информацию, а затем сообщает обо всем своему хозяину, он должен оставить хоть какой-то след. После того как ей подсунули отравленное вино, мужчины занялись поисками неизвестного врага, который смог бы вывести их на поселившегося в замке предателя. Илза же решила, что к их возвращению уже найдет этого предателя и подаст его им на блюдечке.

Гейл и Фрейзер извинились и ушли, но когда Гленда тоже собралась удалиться, Илза остановила ее, поспешно схватив за руку.

— Ты должна ответить мне на один вопрос — только честно, Гленда. Я очень рада, что ты решила остаться жить в замке. Но я все же должна спросить тебя: хочешь ли ты этого на самом деле?

— О да. — Гленда похлопала Илзу по руке. — У меня есть хороший маленький домик, и это все. Хороший пустой маленький домик. Да, у меня есть друзья в деревне, но я и отсюда могу ходить к ним в гости. А здесь, в замке… здесь я не буду чувствовать себя такой одинокой. Я по-прежнему смогу лечить всех, кому нужна моя помощь, но теперь мне не нужно думать о том, как согреться в холодный вечер, или беспокоиться, что завтра мне нечего будет есть. И… здесь я смогу чувствовать себя в безопасности.

— А в деревне над тобой висела какая-то угроза? Я знаю, что Уоллес говорил…

Гленда перебила ее:

— Нет-нет. Уоллес — всего лишь молодой глупец, ослепленный злобой, который бросается жестокими словами, не задумываясь над их истинным смыслом. Нет, дело вовсе не в нем. Бывали случаи, когда страх или горе заставляли людей злиться на меня. Такова судьба каждого целителя. Они обращаются ко мне, когда у них что-то болит, и я лечу их травами и настойками, но стоит кому-то заболеть неизлечимой болезнью, как все мои средства становятся «колдовскими» и «черными». А сама я — ведьмой, виновницей засухи, приносящей людям голод. Невозможно жить, сознавая, что твое благополучие зависит от настроения окружающих тебя людей. Им хорошо — и ты жива, а стало им плохо — и во всем винят тебя, и жаждут возмездия. Здесь же у меня есть не только теплая комната, пища и хорошая компания в любой момент, когда я только захочу, но и надежные стены, охраняемые сильным лэрдом, за которыми я в случае чего всегда смогу укрыться. Илза, милая, я действительно хочу остаться здесь.

— Ну… тогда добро пожаловать в Клачтром.

Илза забралась на стену замка и, положив локти на каменную кладку, с удовольствием любовалась на залитые лунным светом бескрайние земли Клачтрома. Она пыталась заснуть, но была слишком взбудоражена, поэтому решила немного погулять. Она думала о том, чем занят сейчас Дэрмот, повезет ли ему в его поисках, изменит ли это что-то в их совместной жизни, и о многом другом. Когда Илза наконец поняла, что ей ужасно не хочется засыпать одной в большой пустой кровати, она чуть не расплакалась. И решила пойти подышать свежим воздухом.

— Ты что-то там увидела, мама?

К ней подошел Оудо, и Илза посмотрела на него, как она надеялась, очень сердито.

— Тебе нельзя лазать на эту стену, ты разве не знаешь? Не могу поверить, что Фрейзер позволила тебе выйти но чью без охраны. Никто не пустил бы тебя сюда.

— Мне нужно поговорить с тобой, мама. Да все равно я и раньше поднимался сюда.

— Один? Среди ночи?

— Ну… нет.

— Оудо, хороший мой мальчик, ты очень умный парнишка, но все же, я думаю, порой ты забываешь, что пока еще слишком мал. Забираться на самый верх крепостной стены — это совсем не то, чем должен заниматься пятилетний мальчуган.

— Прости, мама.

Илза нежно обняла малыша.

— Просто всегда помни, что ты — маленький мальчик. Очень скоро ты вырастешь в настоящего мужчину. А теперь признавайся, что ты хотел сказать и из-за чего взобрался сюда, рискуя получить взбучку?

— Почему наш папа несчастлив? — спросил Оудо.

— О… я не знала, что ты заметил это. Тут есть несколько причин. Но ни одна из них не имеет отношения к тебе. Ты ведь знаешь об этом, правда?

— Вроде да… но пока ты не приехала, папа нас не любил.

— Он просто не проводил с вами много времени. А это совсем разные вещи. Сначала у него было много дел здесь, в Клачтроме, потому что его дядя был не очень хорошим лэрдом. Потом его первая жена, леди Анабель, стала вести себя не как жена лэрда. А после этого твой папа болел, очень сильно болел. Это, конечно, не извиняет его, но одно ты должен твердо запомнить: он не обращал на вас, детей, внимания вовсе не потому, что не хотел или не любил вас. И сейчас он проводит с вами время совсем не оттого, что это я его заставила. Он сам решил сделать так. Я же просто позволила вам выходить из детской и гулять. Дэрмот сам хочет общаться с вами.

Оудо нахмурился, а затем задумчиво проговорил:

— Он был занят и не понимал, как нам нужно его взимание.

— Так и было. Ты только об этом хотел поговорить со мной?

— А папа и мои дяди поймают того плохого человека и убьют его, чтобы вы с папой были в безопасности?

— Да, Оудо, именно этого они и хотят. Мне, правда, не хотелось бы, чтобы кого-то убивали, но боюсь, что без крови все-таки не обойтись. Но тебе не о чем волноваться. Твой папа сильный и умный, и к тому же с ним Камероны.

— Что, без сомнения, приводит Дэрмота в бешенство, — добавил Нэнти, с хмурым видом поднимаясь к ним. — Очень сложно охранять людей, которые постоянно ускользают с того места, где их оставили.

Илза позволила проводить себя и Оудо обратно в замок. Она считала, что Нэнти слегка переборщил, но прикусила язык, не желая жаловаться. Если она скажет сейчас Нэнти, что он рассуждает как сварливая старая бабка, то покажет не очень хороший пример Оудо.

Когда они поднялись наверх, Илза пожелала Оудо спокойной ночи и отправилась к себе в спальню. Может, здесь она и чувствовала себя одиноко, зато Нэнти ни за что к ней сюда не войдет.

Замок в Дабейдленде производил сильное впечатление: высокие толстые стены, массивные железные ворота, прекрасно обставленный главный зал. Тут и там мелькали рыжие головы Камеронов, и Дэрмот удивился, как он еще не ослеп от этого рыжего мельтешения. Пока его вели к огромному главному столу и Сигимор кратко представлял ему всех мужчин и юношей, мимо которых они проходили, Дэрмот решил, что ему потребуется несколько лет, чтобы запомнить по именам всех родственников своей жены. Единственный человек, которого он, слава Богу, прекрасно помнил, был Сомерлед, брат-близнец; Сигимора.