Но ни в лице, ни в голосе ее не было никакой вражды или обиды, а скорее легкая насмешка: ты ведь хотел подтверждения твоей доблести, Рерик конунг, так получи его.

– И ты была с ним недавно, этим летом, на мысе Велиланд? Когда Хёгни собирался на Дорестад заодно с сыновьями Сигимара?

– Да, я была там. И это большая удача для тебя, что нам привелось встретиться здесь, а не там.

Рерик промолчал: это была правда.

– Где же твой брат теперь?

– Ушел в Британию. Второй наш брат, Фроди, позвал его на помощь. А мне пришла пора отправляться к жениху, поэтому я не могла сопровождать их дальше.

– Ты? – Рерик поднял брови. – Скорее им бы следовало сопровождать тебя! Будь у меня такая молодая, красивая сестра, я ни за что не отпустил бы ее одну странствовать по морям! А не то все кончилось бы «свадьбой» с таким «женихом», кому она и не думала обещать свою руку!

– Благодарю за твою заботу, Рерик конунг! – Сванхейд улыбнулась. – Но моих женихов мне указывает сам Один, и он же не позволит мне сбиться с пути. Со своей судьбой встретится каждый, хочет он того или нет, и каким бы извилистым путем ни шел человек к своему предназначению, миновать его не удастся.

– О, да мой брат обручился с весьма мудрой девой! – проворчал Анунд конунг. – Боюсь только, что обручение с Бьёрном было не самым мудрым ее поступком.

– Бьёрна конунга указал мне Один, Владыка Ратей, мой повелитель, – без обиды, невозмутимо и уверенно ответила девушка, прекрасно расслышавшая его слова.

– Любопытно, почему Один избрал для тебя именно Бьёрн конунга? – заметил Гудлейв. – Ведь и кроме него в Северных странах немало знатных, достойных людей… и конунгов. Ведь кто он такой, этот Бьёрн? Он владел только половиной страны, а теперь, возможно, лишится и последнего. По крайней мере, тому, кого считает своим врагом мой родич Рерик, не стоит слишком полагаться на будущее! – Гудлейв усмехнулся и снова устремил пристальный взгляд на Сванхейд. – И я бы тебе советовал переждать здесь у нас, в полной безопасности, хотя бы до того дня, когда все определится… – Он посмотрел на Анунда. – Пока не станет ясно, кто же будет править Свеаландом.

– И с кем тебе было бы уместнее заключить брак, – добавил Гудмунд, всегдашний спутник Анунда конунга.

Анунд с важным видом шевельнул своими пухлыми губами. Невеста брата своей красотой, уверенностью и умными речами добавила ему еще один повод враждовать с Бьёрном.

Но Сванхейд только улыбнулась, глядя почему-то на Рерика, и он отвел глаза. Дочь Эйстейна конунга из Хейдмёрка производила на него странное впечатление. Он даже не мог сказать, нравится ли она ему. Конечно, она была красива, сведуща и умна, но при виде нее он ощущал какое-то странное, болезненное беспокойство. В этом не было ничего от тех чувств, которые наполняют здорового молодого парня при виде привлекательной девушки. Ее невозмутимость странным образом внушала чувство, будто надо немедленно принимать какое-то очень важное решение, сделать шаг, который определит дальнейшую жизнь. Не так давно он действительно это сделал. И все мысли о Харальде и разрыве с ним, которые так мучили Рерика в последнее время, сейчас приобрели особенную остроту.

О Харальде завели разговор на следующий день. Фру Торгерд не торопила: Рерик всем существом ощущал, что мать с нетерпением ждет вестей, но и боится их и оттого даже рада оттянуть неизбежное. Но сам Рерик оттягивать не любил и не хотел.

Впрочем, с утра к неприятному разговору возникло весьма приятное препятствие. Прослышав о приезде любимого брата, из своей усадьбы приехала Хильда вместе с мужем, и даже детей привезла с собой. Близнецам скоро должно было исполниться три года, и Рерик удивился, разглядев, что они вовсе не похожи друг на друга – он считал, что близнецы обязаны быть одинаковыми.

– Но они же… совсем разные, – с недоумением сказал он Хильде. – Только по размеру одинаковые, а так – совсем разные дети.

– По размеру! – фыркнула Хильда и засмеялась. – Близнецы могут быть вовсе не похожи, особенно когда один мальчик, а другой – девочка.

Хильда расцвела за то время, то они не виделись. После рождения детей грудь у нее стала больше, она заметно раздалась в бедрах и в талии; румяная, с блестящими глазами, уверенная и приветливая, она привлекала восхищенные взоры со всех сторон. Неудивительно, что Вемунд харсир смотрел на нее с обожанием и соглашался со всем, что только говорила его жена.

– Рассказывай, рассказывай скорее! – теребила она Рерика, сидя рядом с ним на скамье и даже держа за руку, будто боялась, что он снова убежит за три моря прямо сейчас и навсегда оставит ее мучиться любопытством. – Даже то, что мы уже знаем, все равно опять рассказывай, все самого начала!

– С начала? – изумился Рерик.

– Да. Как вы приехали во Франкию, как захватили один город, потом другие – все рассказывай.

– Но ведь Вемунд тебе рассказывал?

– Да, но я хочу услышать от тебя!

– Хорошо, – согласился Рерик.

Даже лучше будет, если родичи послушают все с самого начала и смогут решить, имел ли он право на то, что хотел получить…

Гридница и сегодня была почти полна. Многие из его дружины разъехались по своим усадьбам и хуторам – ярлы и простые хирдманы, три года пробывшие в походе, жаждали повидаться с родными, раздать подарки, узнать новости. Уехал Орм, чтобы показать Рагенфредис свой родной дом, а ее и сына – родителям. Но взамен со всей округи съезжались хёльды и бонды, кто в это лето оказался дома: всем хотелось поглядеть на конунга, которого вырастили они. Ведь если бы три года назад тинг не постановил дать войско сыновьям Хальвдана – где бы и кто бы они сейчас были?

Явился даже Рагнар лагман, хотя, как успела шепнуть Хильда, уже года полтора как Гудлейв не приветствовал вмешательство бывшего воспитателя в свои дела и приглашал его в усадьбу только по большим праздникам. Чтобы, дескать, люди не говорил, что молодой конунг без своего воспитателя шагу не может ступить, будто ребенок!

Приехал и единственный сын Рагнара, Хродар по прозвищу Ветер. Вот он совсем не изменился. Теперь ему было лет двадцать пять или двадцать шесть, но это по-прежнему был подвижный, среднего роста парень, по виду не самого мощного сложения, но на самом деле очень сильный. Не отличавшийся ни красивой, ни внушительной наружностью, он пользовался большим влиянием в округе, особенно среди молодежи. Живой, общительный, деловитый, он издалека подмигнул Рерику, напоминая о давней дружбе, но держался просто и не строил из себя великого героя, победителя заморских конунгов – хотя мог бы.

Гудлейв, королева Рагнхильд, фру Торгерд, Рагнар, Хильда, Вемунд, Хродар, Анунд с Гудмундом сидели подле Рерика, а поодаль расположились гости попроще. Йомфру Сванхейд тоже сидела рядом с фру Торгерд и вязала костяной иглой шерстяной чулок, лишь изредка поднимая глаза на Рерика, но почему-то он знал, что она внимательно слушает и не пропускает ни одного слова. Когда он рассказывал о том, как под видом ищущего приключений юного героя затесался в войско ее брата Хёгни, она посматривала на него даже с улыбкой в ясных светло-серых глазах. В дальнем конце гридницы расположились люди Рерика. Здесь были франк Хериберт, несколько знатных фризов: Вильберт сын Эвермода, Бальдвин – брат Рагенфредис, несколько данов из Хейдабьюра – Хродгаут сын Торхалля, Тородд сын Вегейра, и Хрофт, сын фру Ульвхильд и бывшего фогта Кетиля. Эти люди самим своим присутствием подтверждали правдивость его слов, даже тех, в которые нелегко было поверить.