Для тех, кто слушает нас в других городах, хочу сказать, что сегодня в Москве яркий, солнечный день. И так получилось, что все страшное, что случалось со мной, — включая 4 октября 1993 года — происходило именно в такие дни, и я тревожно отношусь к ним.

Так вот, сегодня — день Чернобыля, одна из черных дат нашей истории, день траура для всех нас.

И я хочу — и веду сегодняшнюю передачу именно ради этого, — чтобы в будущем у нас была настолько хорошая ситуация в атомной энергетике, чтобы делегация из Российской Федерации на границе чернобыльской зоны поставила памятник с простой надписью, как в Бухенвальде: «Спите спокойно, это не повторится». И подписи людей, которые это гарантируют, причем гарантируют так, что в их словах не сомневается никто.

Потому что мне безразлична сексуальная ориентация наших руководителей, которой они иной раз публично хвастаются, — мне важно, чтобы они исполняли свои обязанности.

Однако при всем этом сегодня в медиа-пространстве, включая интернет, я ничего о Чернобыле не слышал. Конечно, кто-то что-то где-то писал, но все равно это поразительно. То ли тема замалчивается специально, то ли все решили, что можно поговорить о чем-то другом, то ли просто не хочется вспоминать о страшном. Последнее — естественное свойство человеческой психики.

Е. ЧЕРНЫХ: — Да, в эти дни больше говорят о юбилее перестройки. Но Чернобыль — «звезда Полынь», пророчество о которой было предусмотрено еще в «Апокалипсисе», это первый удар по перестройке, знак с небес.

М. ДЕЛЯГИН: — До сих пор не вполне понятно, что там происходило. Но важно говорить о сегодняшнем дне, и в этом отношении никогда нельзя забывать о том, что непосредственная причина Чернобыля заключается в постановке экспериментов, при которой в припадке энтузиазма последовательно, раз за разом, были отключены практически все системы безопасности, — и недостатки конструкции оказались роковыми.

Виновные погибли героями. Они честно пытались отыграть назад и спасти ситуацию, но было уже поздно. Руководитель Чернобыльской АЭС Брюханов получил 10 лет тюрьмы, скорее всего, просто потому, что нужно было кого-то показательно покарать. Наверное, он был в аварии виновен опосредованно — потому что начальник отвечает за своих подчиненных, — но лишь опосредованно.

И это еще раз напоминает нам, что главное в любой отрасли, особенно такой, как атомная, — это кадровая политика. «Кадры решают все».

Так вот: по оценкам специалистов, для безопасной эксплуатации атомных электростанций, которые предполагается построить в нашей стране в ближайшее десятилетие, просто нет, и при сегодняшней системе образования и управления отраслью не будет достаточного количества квалифицированного персонала.

Я не говорю про вопиющие ситуации, когда ремонт оборудования на атомных электростанциях выполняют пресловутые «трудолюбивые соотечественники» из Средней Азии с понятным уровнем качества и ответственности. В чудовищной катастрофе на Саяно-Шушенской ГЭС, насколько можно понять, проявились последствия, в том числе, именно такого ремонта.

Но дело не столько в квалификации рабочих, сколько во всей кадровой политике в атомной энергетике.

Сложившаяся на сегодня система образования и закрепления кадров заведомо недостаточны для развития этой исключительно сложной и потенциально опасной отрасли. Четверть всех занятых в ней — работающие пенсионеры. А молодых работников и специалистов — лишь около 10 %.

В последние годы число увольняющихся молодых специалистов удвоилось — а ведь это годы кризиса, годы ухудшения экономической конъюнктуры, которые начались с сентября еще 2007 года. И если в этих условиях молодые специалисты увольняются из атомной энергетики, хотя им вроде бы почти некуда деваться — это грозный знак. Это признак, по сути, внутреннего развала отрасли, что, впрочем, неудивительно, если вспомнить, что руководит им команда «эффективных менеджеров» во главе с памятным России по дефолту 1998 года Кириенко.

Все знают, что подготовка кадров должна опережать разработку и развитие технологий. Это азбучная истина: нельзя сначала строить атомную электростанцию, а потом искать, кто бы там на ней поработал. Наоборот: к моменту пуска АЭС ее персонал должен быть полностью подготовлен и натренирован, иначе вместо атомной электростанции легко получить атомную бомбу. Если запуск по каким-то причинам задержится, и этот квалифицированный персонал чуть-чуть побездельничает — ничего страшного: главное, чтобы он был.

Так вот, сейчас ситуация строго обратная. Системный подход к решению проблем подготовки кадров отсутствует, и ситуацию с кадрами можно считать критической.

Атомная отрасль — одна из самых наукоемких, а средний возраст ведущих специалистов и исследователей в ней превышает уровень средней продолжительности жизни мужчин в стране!

Научно-техническую политику атомной энергетики Российской Федерации длительное время определял хороший человек, сын очень хорошего и известного специалиста в области практической психологии — вот только образование у него педагогическое. Он по образованию — педагог-методист начальных классов.

Е. ЧЕРНЫХ: — Да вы что?!

М. ДЕЛЯГИН: — Он интересный философ, прекрасный специалист в области некоторых аспектов человеческого поведения. Но к атомной энергетики он отношения не имеет, и во главе научно-технической политики отрасли производил впечатление той самой пресловутой «каждой кухарки», которая когда-нибудь сможет управлять государством.

Только он уже управлял.

Слава богу, в конечном счете, от него удалось избавиться, но свой неизгладимый отпечаток на отрасли он оставил.

И это, к сожалению, не проблема одного человека.

Команда, которая пришла в отрасль вместе с Кириенко, принципиально и кардинально изменила всю научно-техническую политику атомной энергетики.

Поясню на одном из примеров.

Стандартный советский атомный блок — 1 гигаватт мощности. В мире сложилась устойчивая тенденция к наращиванию мощности энергоблока: это существенно повышает эффективность. В нашей стране были хорошие наработки по созданию энергоблока 1,5 гигаватт. Но новая команда прекратила эти разработки, обесценив многолетний труд огромного количества специалистов, и начала практически «с нуля» разрабатывать новый проект — мощностью всего лишь 1,15 гигаватта. То есть полуторакратное увеличение мощности энергоблока заменили чисто символическим 15-процентным — и, по сути, начали все работы заново.

Е. ЧЕРНЫХ: — А смысл?

М. ДЕЛЯГИН: — С научно-технической точки зрения смысла, насколько можно судить, нет никакого.

Но у нас много решений принято и реализовано, которые не имеют технологического смысла, которые подчиняются иной, не рациональной, а лоббистской логике.

Например, передача разработки самолета пятого поколения из одной компании, у которой этот самолет уже летал в начале 2000-х годов, другой. Эта другая компания никакого задела в сфере создания самолета пятого поколения не имела, и потому ее самолет — и то только в виде прототипа — полетел только сейчас. Эта невинная лоббистская «игра в крысу» стоила России потери не менее десяти лет, а, скорее всего — и значительно большего времени.