сказала Нейтану. Можно, конечно, было натравить на Лорну шлесбургских жандармов, но я решила, что раз уж вернуться она не сможет, то мне нет до нее дела.

Лорна осталась далеко в прошлом.

…Зато в настоящем на мне было сказочной красоты свадебное платье, и торжественный и суровый на вид дед вел меня к алтарю по раскатанной перед нами красной ковровой дорожке в Храме Всех Богов…

Мог вести и Архитектор, но провернуть это оказалось слишком сложно, поэтому он и остальные земляне сидели в первом ряду на храмовых скамьях.

До этого мы решили с Архитектором, что о нашем родстве стоит знать только нам двоим. Но я сказала, что двери нашего дома всегда для него открыты.

Не только наши с Нейтаном - Архитектор и его сородичи стали почетными гостями и во дворце, где им вручили каждому по ордену. В Аглоре их тоже чествовали как национальных героев, с чьей помощью удалось разделаться с заргами.

К тому же, популярности землян поспособствовал еще и тот факт, что они решили потратить лежавший в банке миллион на строительство новых школ и больниц в Лисборне. Таким образом они думали загладить свою вину за разрушительное воздействие собственной аномалии.

Это пришлось по душе не только мне, но и жителям Аглора.

Тут я поняла, что порядком отвлеклась от собственной свадьбы, поэтому принялась смотреть себе под ноги, а еще немного гостей и на тех, кто дожидался меня возле алтаря.

Заметила священника в парадных одеяниях. Кажется, нас венчал сам архиепископ Виеннский, но он нисколько меня не заинтересовал. Посмотрела на трех подружек невесты в одинаковых платьях, - Молли, Джорджи и Корнелию, - и тот мое сердце замерло при виде жениха…

Возле украшенного цветами алтаря стоял Нейтан в великолепном темно-синем с золотом камзоле.

Оставалось совсем немного до момента, когда мы принесем друг другу брачные клятвы. Но и без них я знала, что мы будем вместе навсегда.

Потому что моя четвертая книга - «Ты в моем сердце», - была посвящена как раз моему будущему мужу. Вернее, уже настоящему, потому что я с радостью сказала Нейтану «да».

После этого мы обменялись кольцами, и он наконец-таки меня поцеловал. Я поцеловала его в ответ, а потому, кажется, мы немного увлеклись.

Архиепископ несколько раз хмыкнул, затем намекнул, что нам пора бы и на выход. Но мы не стали его слушать, и он оставил нас в покое.

Со всех сторон неслись поздравления и пожелания семейного счастья, а дети с хоров кафедрального собора посыпали нас лепестками роз.

Но для меня существовал только мой муж - его губы, его дыхание и биение сердце. Я знала, что так будет всегда, потому что он в моем сердце и нас уже не разлучить.

 

 

КОНЕЦ