Затем трилистник поселился на прикроватной тумбочке в их спальне, а Костаса начали мучить кошмары. Он резко сдал, возникли проблемы со здоровьем, по ночам муж кричал во сне, а Марина сидела в кровати с бокалом вина и наслаждалась этими криками, как музыкой. Через каких-то пару недель Костас умер от разрыва сердца не просыпаясь. Марина не могла поверить своему счастью, казалось, ее услышало само провидение, и наконец она получила справедливую награду за все свои страдания.

Похоронив мужа, молодая вдова занялась вопросами наследства, и выяснилось, что ситуация не такая уж безоблачная. В наступившем кризисе мини-маркет приносил больше долгов, чем доходов, а от сделок с антиквариатом осталась не такая уж и большая сумма – как раз хватало рассчитаться с долгами и закрыть магазин. Но это не сильно расстроило Марину, теперь у нее была хорошая квартира, гражданство и возможность получать пенсию мужа – на минимальные расходы этого вполне хватало.

Разобравшись с текущими делами, Марина переложила трилистник с тумбочки Костаса на свою и стала засыпать, поглаживая его золотые листочки, связывая именно эту вещицу со своим долгожданным освобождением. А вскоре ей стали сниться сны: длинный узкий коридор с чьей-то огромной бесформенной тенью в конце.

Марине не понадобилось много времени, чтобы понять связь между трилистником, ночными воплями и смертью Костаса – ветка несла в себе какое-то проклятие. При этом на мужчин оно действовало быстрее и сильнее, чем на женщин, – ей достаточно было убрать веточку подальше, чтобы сновидения прекратились.

Пару раз наведавшись в спортбар, где Костас проводил свои сделки, Марина узнала, что прежний хозяин недавно умер при похожих обстоятельствах, и у нее в два счета созрел план. Девушка прекрасно понимала, что пробудившееся в ней яркое, прозрачное чувство ненависти требует утоления, иначе оно сожжет ее саму изнутри.

Как ни странно, все эти годы еще одна греческая любовница, Вероника, иногда общалась с Олегом, переписывалась с ним по Интернету, и Марина через подруг выведывала, как протекает его жизнь. Все было великолепно у прекрасного принца: доходный бизнес, свободная холостяцкая жизнь, лишь увлечение антиквариатом добавилось, особенно интересовали Олега раритеты Древней Греции.

Покрутившись в спортбаре, Марина познакомилась с его хозяином, пожаловалась, что после скоропостижной кончины его постоянного клиента она осталась без средств к существованию, и Макис взял ее на работу: ему как раз требовалась уборщица.

Целыми днями Марина усердно наводила и поддерживала чистоту в зале, слушая разговоры продавцов и покупателей антиквариата, пока удача не улыбнулась ей снова. Она заприметила Ивана Сергериди. Он пришел в спортбар ровно один раз, и это был тот самый счастливый шанс. Человек, живший между Москвой и Грецией, завсегдатай подпольных аукционов, кто как не он доставит трилистник по назначению. Не дожидаясь следующего приезда Ивана в Салоники, Марина решила держаться поближе к нему. Выяснив, кто его родственники и где они живут, женщина сначала завела знакомство с соседкой, а после уже здоровалась и с членами семьи Сергериди. А когда им понадобилась помощница по хозяйству, уборке квартиры, незамедлительно предложила свои услуги и стала вхожа в дом.

Когда Иван снова прилетел в Салоники, Марина пообщалась с ним сначала у него дома, потом и в кафе у Макиса, расположив мужчину тем, что знакома с его семьей да еще и вдова одного из покупателей. Но даже при всем при этом подозрительный «русский грек» не желал обсуждать с ней свои антикварные дела. И тогда Марина зашла с другой стороны – она пригласила его в гости, а потом и в постель, где на тумбочке рядом лежал золотой трилистник крито-микенской культуры. И Иван наконец-то разговорился. Принялся рассказывать про их тайный аукцион, про не менее тайное общество, устроенное по типу закрытого клуба, где все друг друга знают. Так Марина и вывела разговор на Сидоренко. Иван слышал эту фамилию, возможно, они даже пересекались, но близко не были знакомы, а так он состоял в клубе, да. Искушение просто передать трилистник Олегу в подарок было очень велико, но что-то остановило Марину, словно ветка диктовала ей свои правила игры.

Марина попросила Ивана продать ветку с аукциона, взять свой процент, а вырученную сумму перевести ей на банковскую карту. Иван согласился, трилистник улетел с ним в Москву, вскоре на карту поступила оговоренная сумма, но Марина и не догадывалась, что веточка не ушла с торгов, Иван оставил ее себе. Лишь узнав от его семьи о скоропостижной смерти Ивана, она догадалась, в чем дело, и едва не запаниковала, что трилистник не дойдет до адресата, но, как выяснилось, напрасно. Пришлось лишь подождать немного дольше, прежде чем обломок попал к Олегу. А там и от Вероники пришли новости о том, что Олег заболел, плохо себя чувствует и даже подумывает прилететь отдохнуть на греческое побережье.

– Но он не прилетит, – улыбаясь, сказала Марина, наливая в бокал вино уже из второй бутылки. – Он скоро сдохнет. А до того будет кричать во сне. Страшно кричать. Каждую ночь.

Женщина поменяла диск в музыкальном центре и снова принялась покачиваться в танце. Выговорившись, она посветлела лицом, порозовела, глаза ее заблестели. Феликс наблюдал за ней, на столе перед ним так и стоял наполненный до краев стакан.

– Не хочешь спросить, кто я такой?

– А надо? – весело ответила Марина. – Если хочешь, спрошу, но мне безразлично. Какой-нибудь друг-знакомый Олега? Любитель «черного» антиквариата?

– Я из детективного агентства, Олег меня нанял разобраться с этой странной веткой.

– И как, разобрался? – хохотнула Марина.

– В общем-то да, все выяснил. Убийца, орудие преступления, мотивы – все есть.

– И что ты теперь сделаешь? Сдашь меня милиции-полиции? Да вот беда, не занимаются там какой-то мистической чепухой, не заинтересуют их бредни с проклятой веткой. Не за что меня привлечь, чиста я, как первый снег!

Пританцовывая, Марина по-прежнему не обращала внимания на проливающееся на пол вино.

– Зато я занимаюсь. Как раз такой мистической чепухой. Ты хоть знаешь, сколько ни в чем не повинных людей умерло, прежде чем твоя месть начала осуществляться?

– Да все равно. Неповинных не бывает, все они кого-то предавали, врали, гадили. Нет невиновных, никто не ангел. А на билет я денег давно отложила – поеду в Москву, хочу вот так же, слышишь, так же потанцевать на могиле этого подонка.

– Боюсь тебя расстроить, но подонок, пожалуй, еще поживет. А тебе бы я посоветовал прямо сейчас задуматься о своей дальнейшей судьбе – возможно, сменить имя, фамилию и уехать из города, а лучше из страны.

– Это почему? Ты о чем вообще? – Женщина прекратила танцевать и уставилась на Феликса.

– Вот об этом. – Он достал из кармана пиджака мобильный телефон. – Зайдя в гости, я включил диктофон. И теперь унесу с собой твое искреннее и чистосердечное признание.

Лиричная мелодия сменилась зажигательными ритмами, но танцевать Марине перехотелось. Она села за стол напротив гостя и пристально поглядела на него. Несмотря на то, что вторая бутылка подходила к финалу, у женщины не было заметно особых признаков опьянения.