Уайти вышел из ванной, вытирая полотенцем лицо; на белом животе его через всю диафрагму слева направо змеился красный шрам, стягивающий кожу.

— Ну, так что этот парень? — Он опять направился в спальню.

Шон вышел за ним в переднюю.

— Преступником он мне тоже не очень видится, но надо в этом удостовериться точно.

— К тому же есть еще папаша и эти ее полоумные дядюшки, но наши уже переговорили с соседями, и не думаю, что путь наш ведет сюда.

Прислонившись к стене, Шон отпил кока-колы.

— Учитывая полную неопределенность всего этого дерьмового дела, сержант, думаю…

— Да, поделись со мной всеми предположениями. — Уайти появился в коридорчике в накинутой на плечи свежей рубашке. — Старушка эта, Прайор, — сказал он, застегивая пуговицы, — говорила, что не слышала крика.

— Но выстрел слышала.

— Мы решили, что это был выстрел. Но может быть, ты и прав. А вот крика она не слышала.

— Возможно, девчонке Маркус было не до криков: она стукнула злоумышленника дверцей и поспешила поскорее убраться.

— Ну, будь по-твоему. А когда она его увидела? Когда он шел к машине?

Отойдя от Шона, Уайти завернул в кухню.

Отделившись от стены, Шон последовал за ним.

— А это значит, что она, возможно, знала преступника. Потому и сказала ему: «Привет».

— Ага. — Уайти кивнул. — Иначе зачем ей было останавливать машину?

— Нет, — сказал Шон.

— Нет? — Опершись на кухонный стол, Уайти уставился на Шона.

— Нет, — повторил Шон. — Машина стукнулась обо что-то и попала в кювет.

— Однако нет следов торможения.

Шон кивнул:

— Машина ехала со скоростью миль пятнадцать в час, но что-то бросило ее в кювет.

— Что?

— А черт ее знает! Кто руководит расследованием? Ты?

Уайти улыбнулся и одним глотком прикончил свою банку. Он открыл холодильник, чтобы достать еще одну.

— Что может заставить водителя свернуть в кювет, не нажав на тормоза?

— Что-нибудь на дороге, — предположил Шон.

Уайти поднял банку колы в знак согласия.

— Но на дороге мы ничего не нашли.

— Это было уже утром.

— Значит, что-нибудь вроде кирпича?

— Тебе не кажется, что кирпич для этого слишком мал? И поздно ночью…

— Цементная плита.

— Пусть так.

— Во всяком случае, что-то на дороге было, — сказал Уайти.

— Что-то было, — согласился Шон.

— Она резко сворачивает, попадает в кювет, нога соскакивает с тормоза, и мотор вырубается.

— И вот тут и появляется злоумышленник.

— Которого она знает. И что, он просто подходит и набрасывается на нее?

— Она ударяет его дверцей и затем…

— Тебя когда-нибудь ударяли автомобильной дверцей? — Подняв воротник, Уайти накинул на него галстук и стал завязывать узел.

— Бог миловал.

— Это легкий толчок. Если ты стоишь вплотную, а миниатюрная женщина ударяет тебя дверцей от какой-то вшивой «тойоты», такой удар ничего, кроме досады, у тебя вызвать не может. Карен Хьюз показала, что преступник находился в шести дюймах, когда выстрелил в первый раз. В шести дюймах.

Шон понял его.

— Ладно. Но может быть, она упала назад и ногой пнула дверцу? И дверца его ударила.

— Дверцу надо было открыть. Закрытую дверцу она могла пинать сколько угодно, и ничего бы не произошло. Она должна была вручную открыть ее и толкнуть рукой. Так что убийца либо отступил назад и получил удар, когда не ожидал его, либо…

— Либо очень мало весил.

Уайти оправил воротничок.

— И тогда опять всплывает вопрос о следах.

— Эти чертовы следы… — проговорил Шон.

— Да! — рявкнул Уайти. — Именно чертовы! — Он застегнул верхнюю пуговицу и подтянул узел повыше. — Представь, Шон, преступник преследует женщину по парку. Она бежит что есть мочи. Он вот-вот настигнет ее, эта разъяренная обезьяна. Он мчится по парку. И ты хочешь сказать, что нога его ни разу не впечаталась в землю?

— Всю ночь шел дождь.

— Но ее-то следы мы нашли, целых три. Загадка природы!

Опершись о стоявший сзади буфет и откинув голову, Шон старался представить себе всю картину: Кейти Маркус балансирует, сбегая вниз по темному склону возле кинотеатра, кусты царапают ее, волосы мокры от дождя и пота, по рукам и груди струится кровь. И вот темный, без лица силуэт преступника появляется на кромке. Он всего в нескольких шагах, бежит, подгоняемый жаждой убийства. Шону он виделся крупным, рослым, этот выродок. И по-своему хитрым: догадался подложить что-то на дорогу и заполучить Кейти Маркус, отправив в кювет ее машину. И ему хватило хитрости выбрать Сидней-стрит, где его вряд ли кто-нибудь мог увидеть и услышать. То, что его услыхала старушка Прайор, — факт удивительный, этого преступник представить себе никак не мог, потому что даже для Шона оказалось неожиданным открытие, что в этом выгоревшем квартале еще кто-то живет. Все остальное хитрый преступник предусмотрел.

— Думаешь, он схитрил, заметая следы?

— А? — спросил Шон.

— Преступник мог убить ее, а потом вернуться и набросать земли на собственные следы.

— Возможно, но как ему упомнить, куда он ступал? И к тому же в темноте? Даже если допустить, что у него был фонарик. Такое огромное пространство покрыть, отыскать следы, идентифицировать их и уничтожить…

— Но ведь был дождь, старина.

— Да, — вздохнул Уайти. — Я бы мог списать все на дождь, если б парень этот весил фунтов сто пятьдесят, а то и меньше. В противном же случае…

— Брендан Харрис весит что-нибудь вроде этого.

Уайти даже застонал:

— Положа руку на сердце, неужели ты считаешь этого парня способным на такое преступление?

— Нет.

— Ну и я не считаю.

— Ну а вот что твой дружок? Он довольно худенький.

— Кто?

— Бойл.

Шон подался вперед.

— Мы о нем в этом смысле не говорили.

— Ну а сейчас поговорим.

— Погоди-ка…

Уайти предостерегающе поднял руку:

— Он сказал, что покинул бар около часа. Чушь собачья. Ключами от машины в часы саданули без десяти. Кэтрин Маркус ушла из бара в двенадцать сорок пять. Это точные факты, Шон. В алиби этого парня существует временная прореха минимум в пятнадцать минут, о которых нам известно. Откуда мы знаем, когда он явился домой? Я имею в виду, явился на самом деле.