– Очень кстати! А то я начинал чувствовать себя тупым. Прошу понять, я не против быть тупым. А вот чувствовать себя тупым – другое дело.

– Да, понимаю, государь. Что ж, вероятно, изначально Колода Драконов предназначалась для гадания – не такая неуклюжая, как плитки, жженая кость, узоры ила, узелки, костяшки, блевотина, дерьмо…

– Ясно, ясно! Прошу вас, добрый сэр, тут же дамы!

– Прошу прощения, государь. В каком-то очевидном смысле Высокие дома Колоды соотносятся с определенными путями и, таким образом, представляют собой как бы окна, позволяющие заглянуть в эти пути – и, разумеется, наоборот, нечто может смотреть с той стороны; вот почему прочтение так… рискованно. Колода не знает препятствий: в умелых руках она может раскрыть узоры и связи, закрытые для глаз смертного.

– Все, что вы описываете, Высший маг, – сказал Брис, – не очень-то совпадает с тем, что произошло на том прочтении.

– Точно так, преда, и это снова возвращает нас к ране – к этому городу. Кто-то ножом вырезал здесь новый узор. Новый – и при этом невероятно древний. Была попытка пробуждения, но то, что пробудилось, сломано.

– И вы знаете, что это был за «кто-то»? – спросил король Тегол.

– Икарий, Похититель Жизни, государь. Поборник, который собирался скрестить клинки с императором Руладом Сэнгаром.

Тегол откинулся на спинку трона и сказал:

– Седа, есть что добавить в настоящее время?

Бугг вздрогнул и поморщился.

– Познания Высшего мага весьма впечатляют, государь. В высшей степени.

Королева Джанат спросила:

– Седа, а можно эту рану излечить? А в противном случае что грозит Летерасу, если она продолжит… кровоточить?

Старик скорчил такую физиономию, как будто отведал что-то отвратительное.

– Летерас сейчас как лужа с взбаламученным илом. Мы слепы, движемся на ощупь и никто не в состоянии зачерпнуть больше, чем пригоршню магии. И эффект распространяется вширь; скоро он поразит магов по всему королевству.

– Высший маг, – сказала Джанат, – вы сказали, что эффект временный. Означает ли это, что излечение неминуемо?

– Большинство ран со временем излечиваются сами, ваше величество. Думаю, излечение начнется… как только мы, малазанцы, прогоним отсюда Худа. Прочтение резко ударило по ране. Полилась кровь, а в данном случае кровь – это сила.

– Ну что ж, – задумчиво сказал король. – Как очаровательно, как любопытно, как тревожно. Думаю, лучше было заняться вопросом пополнения королевской казны. Адъюнкт Тавор, вы желаете снарядить обоз, достаточный, чтобы дойти до Пустоши и, полагаю, пересечь ее. Мы с радостью предоставим вам желаемое по разумным, сниженным ценам – чтобы продемонстрировать нашу признательность за беспримерные усилия по свержению тирании эдур. Далее, мой канцлер уже приступил к необходимым действиям с нашей стороны, и он сообщил, что, по его предварительной оценке, мы сможем удовлетворить ваши требования. На подготовку обоза уйдет около четырех недель, а на оплату, надеюсь, несколько мгновений. Разумеется, снабжением своего эскорта занимается сам Брис, так что вам не нужно об этом беспокоиться.

Тегол замолчал, заметив невольно оторопевшую адъюнкт.

– Да, ваш эскорт. Мой брат настоял, что будет сопровождать вас по землям соседних королевств. Очень просто: ни Сафинанду, ни Болкандо не стоит доверять: они будут предавать и строить вам козни на каждом шагу. Неприятные соседи – впрочем, как и мы были для них не так давно. Я подумываю объявить о королевском проекте: построить самую высокую в мире стену, чтобы навеки отделить наши территории, с изящной отделкой, чтобы смягчить впечатление. Да-да, милая женушка, я, конечно, чушь несу – и да, это было весело!

– Государь, – сказала Тавор, – благодарю за предложенный эскорт, однако, уверяю вас, в нем нет необходимости. Может быть, королевства, по чьим территориям мы хотим пройти, и коварны, но сомневаюсь, что у них получится застать нас врасплох.

Тавор говорила спокойным голосом, и Лостара, хотя не могла видеть, была уверена, что и взгляд адъюнкт совершенно спокоен.

– Они воры, – сказал Брис Беддикт. – А ваш обоз, адъюнкт, будет огромен – земли, куда вы направляетесь, опустошены, – и возможно, даже в самом Колансе вам не найти пропитания.

– Прошу прощения, – сказала Тавор. – Не помню, чтобы я говорила о цели похода.

– А там больше ничего и нет, – пожал плечами Брис.

Адъюнкт ничего не ответила; атмосфера сразу накалилась.

– Преда Брис, – сказал король, – поможет вам охранять ваш обоз по дороге через две страны карманников.

И все же Тавор колебалась.

– Государь, у нас нет желания втянуть ваше королевство в войну, если Сафинанд и Болкандо решат нарушить договор о проходе.

– Одно наше присутствие, – сказал Брис, – предотвратит любые провокации с их стороны, адъюнкт. Прошу, поймите, если мы не сопроводим вас, а вы в результате окажетесь в состоянии жестокой войны без возможности отхода, у нас не будет иного выхода, как отправиться вам на помощь.

– Именно так, – подтвердил король. – Соглашайтесь на эскорт, адъюнкт, а то я задержу дыхание, пока лицо мое не станет самого королевского пурпурного цвета.

Тавор наклонила голову в знак согласия.

– Я снимаю все возражения, государь. Благодарю за эскорт.

– Так-то лучше. Теперь мне нужно получить подтверждение от моих служащих по трем отдельным вопросам. Удовлетворен ли канцлер ходом снабжения войск адъюнкт?

– Да, государь, – ответил Бугг.

– Прекрасно. Уверен ли королевский казначей, что у малазанцев достаточно средств на это предприятие?

– Полностью уверен, государь, – ответил Бугг.

– Хорошо. Согласен ли седа, что отбытие малазанцев ускорит излечение пострадавшего города?

– Согласен, государь, – ответил Бугг.

– Наконец-то консенсус! Просто восторг! Чем займемся теперь?

Поднялась королева Джанат.

– Пища и вино ожидают нас в трапезной. Позвольте мне проводить наших гостей. – И она сошла с помоста.

– Дорогая женушка, – ответил Тегол, – вам я позволяю все, что угодно.

– Я очень рада, что вы охотно принимаете на себя такое бремя, муж мой.

– И я тоже, – сказал Тегол.

Покрытый кровью и пылью, Ведит выехал верхом на лошади из клубов дыма, слыша за спиной жалобные вопли и ужасный рев огня, пожирающего трехэтажное здание в центре города. Прочие строения вдоль главной улицы уже рухнули, хотя языки пламени еще лизали почерневшие остовы и ядовитый дым столбами поднимался к небу.