— Может, ошибаешься?

— Хотелось бы. Да он со мной приехал, в охране. Я воинам сегодня свободный день дал. А сам — к Андрею, знакомцу из Разбойного приказа, загодя, поздним вечером пошел, чтобы последил за ратником. Он за дружинником моим соглядатая послал. Пусть посмотрит, куда тот ходил.

— Разумно.

— Сегодня вечером, возможно, что-то и узнаю.

— Не удивлюсь, ежели твой казачок направился к князю Телепневу.

— Сам такоже думаю.

— Ты с Шуйскими знаком ли?

— Мельком видел, а что?

— Знаешь поговорку, по-моему — латинянскую: «Враг моего врага — мой друг»?

— Слыхал.

— Так вот, все Шуйские зуб на Телепнева имеют. Где-то он им дорогу перешел. Помни об этом, и при случае познакомься. А я попробую помочь тебе встретиться с ними. Телепнева толкнуть может и не получится — к государю вхож и доверием его пользуется, опять же — должность у него высокая. Однако неприятности ему доставить, а то и в опалу ввергнуть вполне в наших силах. Только места слабые найти надобно. Загляни ко мне завтра ввечеру.

Мы распрощались, и я направился в Разбойный приказ.

Стражник у дверей меня пропустил сразу, как только я назвался.

Я взлетел по лестнице на второй этаж — и к Андрею. Едва поздоровавшись, спросил:

— Пришел твой соглядатай?

— Недавно явился, ждет, — сдержанно улыбнулся Андрей.

— Больно уж послушать охота. Андрей вышел и вскоре вернулся с топтуном. Парень выглядел усталым.

— Совсем замотал меня твой ратник, двужильный у тебя, что ли?

— Рассказывай.

— Он поперва в церковь зашел, свечку поставил. А потом — быстренько шмыгнул в дом Ивана Телепнева, князя.

— Откуда знаешь, что Телепнева?

— Я москвич, с рождения тут живу, почитай — чуть и не о каждом сановнике рассказать могу.

— И долго он там был?

— Долгонько — почти до полудня, я уж замерзнуть успел.

— Ну а потом?

— На торг пошел. Я его там, в толкучке, едва не потерял.

— Что покупал, не видел?

— Мелочь всякую. Похоже, подарки для женщины — бусы, браслет. И вот еще что: когда за товар платил, кошель поясной полный был.

— Не понял.

— А когда он к Телепневу шел, кошель пуст был. В церкви свечку покупал, долго в кошеле рылся.

— Ага, углядел-таки — молодец! Дальше.

— Похоже, к бабе своей он пошел. Кто она ему — жена, полюбовница — не знаю. Видел только, как двери ему открывала. Пробыл там часа два, а потом как с цепи сорвался: в Немецкую слободу пошел, а потом — к купцу Андриянову.

— Подожди, он в Немецкой слободе к кому заходил?

— К немцу Фризе, он аптеку держит.

— Аптеку? — удивился я.

— Ну — лавку такую, где всякие порошки да снадобья продают, — пояснил мне «топтун».

— Да знаю я, что такое «аптека». Только что ему там делать — он ведь мужик молодой, здоровый.

— Прости, князь, мне то неведомо.

— Продолжай.

— Так вот, он потом к купцу Андриянову и пошел — из Немецкой слободы.

— Чем купец торгует, не знаешь?

— Знаю — оружием торгует. Дорогой у него товар, заморский. Только богатые и берут. Да и то сказать, один кинжал стоит, как мое жалованье за год.

Я намек понял, достал из калиты рубль серебром и отдат «топтуну».

— Премного благодарен, князь. Уж не поверишь, все ноги стоптал, за ним ходивши.

— Все сказал, ничего не упустил?

— Как можно! Дело наше сурьезное, не первый год в приказе обретаюсь.

— Молодец, спасибо!

Топтун кивнул удовлетворенно и ушел.

— Ну что, помог он тебе? — спросил Андрей.

— Помочь-то помог, но и загадок много подкинул. На кой ляд ратнику в аптеку было идти — в Немецкой слободе?

— И правда: на торгу был, там травников полно, однако же у них он ничего не взял. Чем еще помочь могу?

— Да ничем пока, Андрей. Ты и так меня здорово выручил. Спасибо. Будет нужда, обращайся. А нет, так приезжай просто так — винца выпьем, поговорим.

— На слове ловлю, князь.

— Не лови, я слов на ветер не бросаю.

Я откланялся и пошел на постоялый двор.

Шел и думал — ну зачем ратнику аптека? Был бы хворый — тогда понятно. Если бы он к девкам гулящим пошел, или в трактир пьянствовать — было бы объяснимо.

Оставлять подобные загадки неразгаданными мне не хотелось. Придется завтра самому в эту аптеку сходить, может быть, что-то и прояснится.

— Завтра у всех свободный день, — объявил я ратникам.

Обрадовались воины. У некоторых родня в первопрестольной была, другие на торгу не все деньги спустить успели. У каждого нашлись свои дела и заботы.

Утром я позавтракал, дождался, пока все ратники уйдут с постоялого двора и — к ним в комнату. Надо вещи Зосимы проверить, пока его нет.

Барахлишко скудное у бойцов, досматривать особо нечего. По-моему, это переметная сума Зосимы, лько у его сумы на боку приметная заплатка из черной кожи.

Я внимательно осмотрел завязки — надо будет потом завязать именно так же. Так, рубаха запасная чистая, ложка, кружка оловянная, гребень, мешочек кожаный. А вот это уже интересно! На ощупь — почти пустой.

Я развязал тесемку — внутри зеленоватый порошок. Понюхал — пахнет какой-то травой. Может, несварение у него, на самом деле лекарство брал? Надо проверить.

Я ножом отсек с подола своей нижней рубахи кусок и завернул в него щепотку порошка. Уложил в суму все, как было, тесемку проверил — узел выглядел так же. Удовлетворенно оглядел комнату — вроде из вещей не передвигал ничего. И, покинув постоялый двор, направился на недалекий торг.

— Скажи, любезный, где травники сидят? — обратился я к первому попавшемуся торговцу.

— Да где и всегда — вон там! — Он показал рукой в угол.

Я подошел, поинтересовался травами, даже купил что-то. Известно ведь, что лучшее средство разговорить торговца — купить у него товар. Вот я и завязал разговор:

— Голова у меня болит, порошок мне дали травяной — не поглядишь ли?

Травник посмотрел на порошок, понюхал его.

— Нет, сударь, не угадаю. Ты вон туда пройди, там сидит травник старый, седой. И отец его травами занимался, и дед. Если уж он тебе не сможет помочь, тогда никто не подскажет.

Я именно так и поступил. Купил у деда травки — от головы, да свой порошок показал.