Она взглянула на встроенный в приборную панель телефон и улыбнулась, прочитав сообщение.

— Рио не подвела. Собирай три команды, — приказала она Пибоди.

— Кто? Я?

— Ты здесь еще кого-нибудь видишь?

— Нет, но…

— Чтобы в каждой было по электронщику. Мы с тобой пройдемся по всем трем местам. Изъять все оружие, даже игрушечное. Осмотреть прямо на месте все диски, все компьютеры, все средства связи. — Ева бодро пробежалась по списку, пока Пибоди судорожно вытаскивала свой карманный компьютер, чтобы за ней записывать. — Что не так — везти в управление. Проверить на частицы крови все раковины, ванны и душевые. Осмотреть всех без исключения роботов во всех помещениях.

— Есть. — Пибоди сглотнула, затем кивнула. — Поняла.

— Отлично. Выполняй. Мы с тобой заедем в «Играй», предупредим партнеров. Пусть старший в каждой группе получит на руки ордер на обыск отведенного им помещения.

— Принято. Даллас, ты правда считаешь, что, если кто-то из них убил Барта, у них дома остались улики?

Ева вспомнила банальную коробку из-под пиццы.

— Бывает и так.

Пока Пибоди по телефону собирала команды, Ева связалась с Уитни и доложила последние новости майору.

— Вы подозреваете его партнеров по бизнесу? Убийство по сговору?

— Нет, сэр. Не думаю, что это мог быть сговор или что все трое способны подстроить убийство. Это возможно, но также не исключено, что это были двое из них. Ведь психологический портрет Миры с высокой вероятностью указывает на то, что убийц было двое. Однако…

«Как же это объяснить?»

— Сговор между двумя из них не подходит. Слишком шаткая теория. Если двое из четырех партнеров в сговоре, неужели остальные двое не заметили бы? Полагаю, из-за нового проекта они все были на взводе, это спровоцировало трения внутри коллектива. Но чтобы спланировать такое убийство, нужно много времени, и это требует чего-то более замечательного, чем просто трения между друзьями и деловыми партнерами. Трения по работе могли послужить для кого-то из них поводом, катализатором, но причины должны были существовать раньше.

— Так для кого же конкретно?

Ева помедлила.

— Я смогу точнее ответить на этот вопрос, когда увижу, что даст нам обыск. К тому же обыск личного пространства — это еще и психологическое давление. Я хочу понаблюдать за их реакцией.

— Подбавить огня и посмотреть, кто из них закипит?

— Что-то вроде того, сэр.

Закончив доклад, Ева обернулась к Пибоди и заметила, что та вопросительно на нее уставилась.

— Что?

— Ты знаешь, — сказала Пибоди с подозрительным прищуром.

— Я много чего знаю.

— Ты знаешь, кто именно.

Ева покачала головой.

— Я склоняюсь к одному из них.

— К кому именно?

— А сама-то ты как думаешь?

— Так нечестно! — Подозрительный прищур сменился надутыми губками. — Мы же напарницы. Ты мне все должна рассказывать.

— Ты же детектив. Должна сама до всего докапываться.

— Ладно, ладно. Я поняла про половину, про шаткую теорию и как двое могли грохнуть закадычного друга. Но, мне кажется, их точно должно было быть двое. Не из-за психологического портрета, хотя по мне он неплох, но просто потому, что так надежнее с точки зрения организации. Один потихоньку сваливает из офиса и все проворачивает, другой остается и его прикрывает.

— Ты права. Так надежнее.

— Но ты все равно считаешь, что это кто-то один?

— Да, считаю. У них там слишком тесный круг друзей. Квадрат, или как там они себя называют. Все друг за друга держатся, всегда вместе. Одного переклинило. Он мог бы скрывать обиду, зависть, ненависть, тщеславие, что бы там ему ни послужило причиной или оправданием убийства. Мол, плохое настроение, работы невпроворот, голова не тем занята. Теперь представь, что их двое. И это значит, что зачинщику надо было перетянуть на свою сторону другого партнера, довериться ему.

«Снова шатко, — подумала Ева. — Одна половина команды перевесила бы другую».

— Теперь уже двоим пришлось бы скрывать, что они ненавидят третьего, — продолжила Ева, — а люди в общем и целом не очень-то умеют скрывать такие эмоции. А после убийства им обоим пришлось бы демонстрировать, как они потрясены и убиты горем — не только нам с тобой, но и третьему оставшемуся члену команды.

— А если в сговоре были все трое?

— Тогда Барт Миннок должен был бы быть вообще слепым, раз не замечал, что у трех его близких друзей и партнеров по бизнесу на уме. Знаешь, мне он таковым не кажется. Однозначно не кажется, особенно после последнего разговора с его подружкой. Он был восприимчив, умел понимать близких. И в конечном счете у всех троих просто нет мотива, нет смысла убивать его. Они ведь были бы в большинстве. Если бы их что-то не устраивало в Барте, в компании, хотелось что-либо изменить или просто от него избавиться, они могли бы запросто проголосовать против его идей или него самого или втроем на него надавить.

«Но убийство и сам способ его совершения означают, что дело не просто в бизнесе, — подумала Ева. — Не просто в желании урвать кусок побольше».

— В юридическом плане, согласно своему партнерскому соглашению, они договорились принимать решения большинством голосов. И у Барта полномочий или власти было не больше, чем у любого другого из них. Они сами дали ему эти полномочия и власть неким неофициальным соглашением. Они позволили ему командовать парадом, потому что он делал это лучше остальных, и это приносило плоды.

— Хорошо, ты меня почти убедила, — кивнула Пибоди. — И кому-то одному из них не хотелось, чтобы Барт и дальше всем заправлял. Но расклад был трое против одного, так что убери Барта — и проблема решена.

— В том числе. Но причина должна была лежать глубже. Способ убийства говорит о безудержном самолюбии и ненависти к убитому. Эта ненависть могла разрастаться годами. Барт перетягивал на себя внимание прессы, чуть что — сразу к нему. Если он говорил «нет» или «давай по-другому», они практически всегда делали так, как он велел.

— И теперь на его месте образовался вакуум. А вакуум нужно заполнить.

— Совершенно верно, детектив Пибоди.

— Судя по биографиям, способностям и характерам, вакуум может заполнить любой из них.

— Насчет характеров не уверена, — возразила Ева, выруливая на стоянку. — Пока что давай-ка пойдем испортим им денек.

Жизнь в бывшем торговом складе кипела активнее, чем в прошлый раз. Пищали, жужжали и гудели машины, по экранам пробегали разноцветные картинки. Люди с траурными повязками поверх рукавов цветастых футболок и голых рук занимались каждый своим делом.