— Нет, но спасибо за предложение.

— Я хотела вам сообщить, — сказала Ева, — что адвокат Вара и прокурор только что заключили сделку о признании вины. Если хотите, могу подробно все объяснить, но вкратце — он получит пятьдесят лет строгого режима на одном из спутников.

— Для меня это не имеет значения. Мне неважно, что с ним будет. Важно только то, что будет с ней. Уже три дня прошло. Врачи говорят, что каждый новый день может… что каждый прошедший день — это уже хорошо. Что она может проснуться через пять минут. Или через пять лет. Или никогда не проснуться.

— Вы же верите, что она проснется. — Рорк положил руку ему на плечо.

— И мне кажется, когда она проснется, ей будет приятно узнать, что Вар за все заплатит, — добавила Ева. — За то, что он сделал с ней. За то, что он сделал с Бартом, со всеми вами.

— Мы думали, что он один из нас, но это была ложь, обман. Не было никакого квадрата. Я не понимаю, просто не могу понять. Мы так давно знали друг друга, столько лет были вместе… Мы вместе работали, учились, играли, ели, плакали и смеялись. Я не представляю, как он мог на это пойти. Я никогда этого не пойму, так что это для меня не имеет значения. Он для меня больше ничего не значит, — судорожно вздохнул Бенни. — Ну почему он не пошел с этим диском ко мне вместо нее? Почему?

— Вас утешить или сказать правду?

Бенни посмотрел на Еву.

— Скажите правду.

— Он считал вас полезным для себя, а ее — опасной. Он так вас оценивал с точки зрения своего плана. В Силле больше лидерских качеств, а вы предпочитаете просто работать, собирать материалы. Вы могли бы ему пригодиться, а когда он использовал бы вас на полную катушку или просто не смог бы устоять перед искушением провести очередной эксперимент, он и вас подставил бы точно так же.

— Но если бы я тогда вошел вместе с ней… Если бы я только…

— Если бы не вы, она сейчас была бы уже мертва, — заверил его Рорк. — Бенни, он хотел ее убить, и если бы вас не было рядом, если бы вы неотступно не сидели с ней в голографической, он бы ее добил. Вы спасли ей жизнь.

Рорк взял стул и сел рядом с ним.

— Что вы теперь думаете делать, что будете делать с фирмой?

— Мне нет дела до фирмы. Мне все равно.

— А вот Силле не все равно. Она тоже строила эту фирму, как и вы, и Барт.

— Если бы не было фирмы, Барт был бы сейчас жив и Силл не лежала бы здесь.

— Нет, — отрезала Ева. — В этом виноват Вар, а не фирма, не игра и не технологии. Один конкретный человек. Она здесь только из-за него.

— Я понимаю, — устало отозвался Бенни, потирая глаза. — Я понимаю, но просто… Если хотите, можете ее купить, — предложил он Рорку. — У нас отличные специалисты, и…

— Могу, но не стану. Барт бы этого не хотел, и Силла тоже.

— Она бы ни за что не согласилась. Но она ведь теперь в таком состоянии… Даже если… даже когда она придет в сознание, ей еще через столько всего придется пройти!

— Но не в одиночку, — прошептал Рорк.

— Нет, не в одиночку. — Бенни снова посмотрел на Силлу, погладил ее руку кончиками пальцев. — Я вот все сижу здесь и думаю, сколько раз я мог ей сказать, что люблю ее. Я ее с детства любил, но так и не набрался смелости признаться или чем-нибудь себя выдать. Боялся все испортить. А теперь…

— Теперь вы больше не станете терять время, — закончил за него Рорк.

— Нет, вы не понимаете…

— Вы правда так думаете? — с улыбкой спросил Рорк и взглянул на Еву. — Я знаю, что такое любовь и что она делает с человеком. Я знаю, что она может расцвести на месте простой дружбы и что она сама может привести к настоящей дружбе. И то и другое драгоценно. И когда у человека есть все это, для него нет почти ничего невозможного.

— Вам нужно перестать жалеть себя, — подсказала Ева, — и начать делать то, что в ваших силах.

Бенни вспыхнул, но тут же успокоился.

— Да, вы правы. Думая о том, чего я не могу или не хочу изменить, я ей никак не помогаю. К черту Вара! Мы не позволим ему выиграть. Черт возьми, Силл, мы не позволим ему выиграть. Пятьдесят лет! Подумай, сколько мы всего можем успеть за пятьдесят лет. Мы же только начали.

Он поднял ее руку, прижался к ней щекой, но внезапно остановился.

— Она пошевелила пальцами! — воскликнул Бенни дрожащим голосом и еще крепче сжал ее руку. — Она пошевелила пальцами! — Он вскочил со стула и прикоснулся к ее лицу. — Силл! Силл! Ну пожалуйста, Силли, очнись!

— Давай, говори с ней, говори, — приказала Ева, увидев, как веки Силлы задрожали.

— Очнись. Прошу тебя, Силли, очнись и посмотри на меня. Просто посмотри на меня! Мне нужно, чтобы ты очнулась. Ты так нужна мне, Силл, — умолял Бенни, целуя ее в щеку и затем нежно-нежно в губы. — Очнись, Силл.

— Бенни, — позвала Силла. Ее голос был едва слышен, затуманенный взгляд блуждал по комнате и никак не мог сфокусироваться, но все же самое главное случилось: она очнулась и открыла глаза. — Бенни.

Рорк встал, кивнул Еве:

— Я скажу, чтобы вызвали врача.

— Привет, Силл, — сказал, плача и роняя слезы на ее лицо, Бенни. — Привет.

— Бенни. Мне приснился кошмар. Можешь побыть со мной?

— Я здесь. — Он рывком опустил бортик кровати и сел на нее рядом с Силл. — Я рядом. Вот на этом самом месте. Я никуда не уйду.

Ева, пятясь, вышла из палаты, посторонилась, чтобы пропустить прибежавшую медсестру, и подошла к Рорку.

— Дадим им немного побыть вдвоем. Завтра мы с Пибоди вернемся и возьмем у нее показания, — сказала она и добавила, обернувшись к дверям палаты: — У нее впереди еще очень много испытаний и боли.

— Она справится. Они оба справятся.

— Да, я тоже так думаю.

«От дружбы к любви… Может, у них все так и получится. Но можно и наоборот — от любви к дружбе, — подумала она, спускаясь с Рорком на лифте. — Наверное, так у нас с Рорком все и было».

И у них пока все неплохо получалось.