Степан опешил. Вот как тут все запущено... За эти сраные триста долларов в месяц всякая погань заезжая может бесплатно куражиться, гнобить, говорить гадости...

Таджики притихли. Русского нагибают...

– Я понял тебя, шеф, – покладисто ответил Степан. – Кстати, посмотри, за спиной на стене твой хрен висит.

Бригадир недоуменно повернулся, и Степан тут же не преминул дать ему крепкого пинка в зад. Шеф рухнул прямо в свежеприготовленный раствор цемента.

Таджики сдержанно засмеялись. Пока бригадир очищался, плевался, ругался, Григорьев переоделся и, уходя, швырнул ему свою спецовку:

– На, переоденься!.. Пока, ребята, не ссыте!

* * *

В последние дни Родин жил на колесах. Питался в кафе, а чаще брал бутерброды в машину. Чтобы не прогореть и не вылететь в трубу, приходилось ежедневно заниматься делами частного охранного предприятия и фирмы «Небесный Мойдодыр», которые основательно подзапустил. А ведь это – десятки людей, в том числе, ветеранов двух последних войн, которые поверили ему, работают на него, и им надо достойно платить за их труд.

Через знакомых на Петровке Родин выяснил, какой следователь ведет дело Приходько, какие опера сопровождают, нашел толкового адвоката, и теперь надо было добиться, чтобы сначала Виктора отпустили под подписку о невыезде, а потом плавно развалить дело. Дистанционный пульт – это вам не гексоген или тротил и не огнестрельное оружие. Главное, не сболтнуть чего лишнего.

Размышляя об этом, Иван доедал жареную колбасу, запивал соком. И тут раздался телефонный звонок. И опять незнакомый номер. Он тут же ответил, потому что вызов мог касаться дела Приходько.

– Слушаю вас.

– Это Иван? – услышал он в трубке.

– Предположим.

– Это – оперативный сотрудник наркоконтроля Григорьев. Хотел бы с вами встретиться.

– На предмет? – спросил Иван.

– Не по телефону, – попросил Григорьев.

Иван поколебался: захотят арестовать, найдут десяток других способов.

– На 1905-го года, небольшой сквер, устроит? Я буду в черном джипе...

– Договорились, – сказал Григорьев. – Сейчас приеду.

* * *

Григорьев от удовольствия даже потер руки. Зацепил окунька!

Джип Ивана он увидел сразу. Подрулил, остановил рядом свой «Опель», подошел к машине, постучал в стекло.

– Я – Григорьев.

Иван открыл дверь.

– Садись.

Григорьев протянул служебное удостоверение.

– Вот документ, чтобы не было вопросов.

Иван посмотрел, вернул. Григорьев протянул руку:

– Степан.

– Иван... Так, говоришь, вопросов не будет? – усмехнулся Родин.

Григорьев реплику пропустил мимо ушей, начал без предисловий:

– Я тут на стройке работаю по совместительству. Точнее по ремонту ночного клуба «Черный бархат». Там чего-то взорвали, слышал?

– Предлагаешь там поработать? – спросил Иван. – Говори, чего хотел, опер, у меня времени нет лясы точить.

– Кто у тебя там по списку следующий?

– Какому еще списку? – недоуменно спросил Иван.

– Списку Родина, – учтиво пояснил Григорьев. – Ладно, не мутись, родненький. Я, старый опер, тебя вычислил. Ты в морду два раза барыге Эдисону давал? Ты... Я знаю, что он твоей девчонке убойную наркоту подсунул.

– И сыну, и дочери Благородовой... – напомнил так же учтиво Родин.

– В курсе.

– А то, что он с Холеным, этим... Вальтером, моего напарника с крыши сбросили и меня вслед за ним хотели, а не вышло, – это знаешь? – жестко произнес Иван.

– Вот этого не знаю... – признал Григорьев.

– Я вижу, ты вроде – честный опер... Надеюсь, без магнитофона пришел?

– Обижаешь, Иван...

– Ладно, верю... Так вот что я хочу тебе сказать, Степан. С вашими методами, согласно Большущей Букве Закона, мы проиграем войну с наркомафией, они раздавят нас. Все ваши оперативные разработки, как старинное танго на заедающей пластинке. Пляшете на одном месте. Вы боитесь спугнуть, а мы не боимся – пугнуть. Да так пугануть, чтобы у всей наркобратии героин на жопе, как иней, выступил. Понимаю, Степа, что в вашем «боевом уставе» нет пункта, предусматривающего уничтожение наркоты одновременно с наркоторговцами...

– В тебе говорит свирепствующий дилетант, – запальчиво перебил Григорьев. – Ты, Ваня, не знаешь оперативной работы. Все, кого вы порешили, были у нас в оперативной разработке...

– Херней занимаетесь... На хрен нужна такая разработка, если вы месяцами не можете взять их за жопу? Вот в Китае или Иране – стреляют и вешают, как бешеных собак... Сколько они людей каждый день губят, пока вы чешетесь? Надо, Степа, как в мрачном средневековье. Представляешь зрелище? Горит марихуана, кокаин, героин, тонны всяческой дури. И среди этого пламени корчатся наши враги. В режиме прямого эфира...

– Завязывай с этим делом, Ваня, – мрачно произнес Григорьев, когда Родин, наконец, умолк. – Плохо кончишь. Законы еще никто не отменял...

– Хреновые законы, под жулье и бандитов писаны.

– Согласен, но других нет... – вздохнув, согласился Григорьев. – Ну, так скажешь, кто там у вас следующий по списку... Родины?

Иван усмехнулся.

– Файзулла! Слышал?

– Слышал, – кивнул Григорьев. – Оперативно сопровождаем.

– И где он сейчас?

Григорьев искоса глянул на Родина, хмыкнул.

– Остановился в гостинице «Советская». В 415 – м номере.

– Спасибо.

– Пожалуйста... Так что, Ваня, мы херней не занимаемся. А будет трудно, звони. Мой телефон у тебя засветился.

– Слушай, – загорелся Иван, – а давай сразу весь ваш список мафиози!

– Раскатал губу! Нам хоть что-то для работы оставь!

Они рассмеялись, обменялись рукопожатием, на том и расстались.

* * *

Иван тут же набрал номер Бессчетнова:

– «Керосин»! Это – «Восьмой»...

– Узнал, – ответил он тут же.

– Тебе, «Отдушине», «Нарику» и «Ломке» задача: обслуживание. Встречаемся в начале Ленинградки...

– Понял. Обслужим, – ответил Бессчетнов. – Мероприятие закончим – приедем. Ребята все со мной.

– Что за мероприятие? – спросил Родин. Никаких поручений он не давал.

– Не по телефону... Тут недолго осталось.

– Давай по быстрому.

– Так и делаем, – заверил Бессчетнов.

* * *

«Мероприятие» Бессчетнов устроил по мотивам средневековой инквизиции. И специально для его претворения нашел далеко от Москвы древней кладки кирпичный мост с дубовыми поперечинами над высохшей речкой. В этой глуши время остановилось. Шестьсот с лишним лет назад по этому мосту дружины князя Дмитрия Донского шли на Куликово поле, где русское и ордынское войска столкнулись для решающей битвы.