она занимает мой ум, боюсь испортить впечатление радомера о себе, если куплю его прямо сейчас, когда я так озабочена, – Луна смотрела в пол, врать у нее выходило отвратно.

– С радостью окажу вам любезность, – отчеканил аквауриумоголовый, – ну?

– В одном королевстве жили старый Король и Королева, и вот однажды жители взбунтовались против Короля, а он и причины не знал…

– А потом его женушка угостила его земляничным суфле, а еще жители кидались в них помидорами с оливковыми косточками внутри… Слыхал!

– Вы знаете эту историю, – обрадовалась Луна.

– Кроме вас еще двое сегодня болтают об этой чепухе, я только одно знаю – если подданные кидаются в Короля едой, либо он сбрендил, либо они! А вообще что здесь думать, Короли – всегда пешки!

– А где эти люди, которые спрашивали? Может, – Луна замялась, – они что-то посоветуют… Чтоб ускорить мою покупку…

– Я вас отведу, – хмыкнул менеджер, – правда, они заняты. Пытаются выиграть «Вайлд», как и все. Отчего бы и вам не попробовать?

Оказалось, что от друзей Луну отделял небольшой мангровый лес. Прямо за деревьями начиналась настоящая битва. Флор опустошала пробирку за пробиркой и ликовала, когда ее имя все выше и выше поднималось в рейтинге радости. Ее запястье обвивал одноразовый радомер старого образца, призванный быть судьей в подобных состязаниях. Импер валялся на полу. Он держался за ногу одной из сотрудниц, катающейся на роликовых коньках и волочился за ней по полу.

– Мы не за этим сюда пришли! – крикнула Луна, но голос свой не услышала. Слишком громко было вокруг.

– Эй, Флор, – Луна потянула подругу за край больничной рубашки, – два шага до финала, зачем тебе этот «Вайлд»

– Продам, и не нужен никакой финал, – заключила Флор, – этот «Круп» – нечто! Пробовала когда-то? – спросила Флор.

– Пробовала, – Луна поджала губы, – я сама продолжаю поиски ответа или как?

– Луна, ты серая! – Флор отвлеклась от своей пробирки и икнула, – ты серая с редкими вкраплениями бледно-розового, как только что родившийся младенец. Выпей «Круп», он такой цветастый.

– Может, ты что-нибудь узнала, – Луна проигнорировала попытку ее задеть.

– Здесь просто здорово, понимаешь. Просто отдых, блин. Потом поищем, – Флор закружилась на месте, – потанцуй со мной, милая, – схватила Луну за руку.

Луна неловко подергала плечами, переминаясь с ноги на ногу. Ее не покидало ощущение, что абсолютно все присутствующие смотрят на них. Флор принесли еще одну пробирку, и под ликующие вопли сотрудников магазина она набрала еще три очка.

Импер подполз к Луне.

– Мужчина в очках, таких же, как у тебя, Луна, очках-невидимках сказал, что злой колдун, враг Короля, отравил все колодцы в городе. Здесь так славно, не правда ли? Славное место. Люди пили оттуда и все забывали, становились счастливыми. А Король с Королевой не пили воду, они ели земляничное суфле. Они оказались ненормальными в стране безумцев! Вот и все. Здесь чудно, не правда ли?

Аквариумоголовый подошел к Луне, предлагал новенький радомер по скидке. 70 % не меньше, три «Крупа» в подарок. Попробуйте «Круп»!

Розовые роликовые коньки мелькали то тут, то там, вместо бананов росли на пальмах, вместо кокосов падали на песок.

– «Круп»! Выпей «Круп»! – вопит писклявый паренек. Он главный конкурент Флор в сегодняшней битве.

Рычит леопардовый «Вайлд», крутятся розовенькие колеса роликовых коньков, мигает электрическая кожа на руках сотрудников.

Луна выходит из магазина, пробирается через электронные заросли, снимает очки и смотрит на пустой белый холл.

За кадром:

Глава 6

Луна делает еще один шаг

Я вышла из молла и уселась на первую попавшуюся кочку. Встала. Снова села. Зашла в кабинку биотуалета. Писать не хотелось, но я старалась, напрягала мышцы, расслабляла. Ну же, надо пописать! Это сделает происходящее чуть более осмысленным. Зачем еще я сюда зашла? Тусклая лампочка мерцала, дразнила меня. «Я – это ты, – говорила лампочка, – я могла бы и получше светить, но меня плохо закрутили, да и честно говоря, зачем стараться. Кому я нужна? Глупым девочкам, которые даже не могут пописать?»

Я включила кран. Холодная вода. Умылась. Похлопала себя по щекам, щеки у меня смешные.

Направилась к выходу из съемочного павильона…Чего ради? Взглянуть на предрассветный мир вне «Места», отражающийся в огромных окнах? Существует ли этот мир вообще? Кому он нужен? Если полуфабрикаты на вкус не отличаются от свежих продуктов – есть ли разница?

У выхода угрюмо дымят двое: З. и Л. Они всегда угрюмо дымят. Две синеватые тени с большими дубинками, шокером и неизменной любезностью.

– Доброй ночи, – улыбается З.

– Доброй, – говорю я, подхожу к санитарам вплотную. Впервые рассматриваю их вне рабочей формы. Как людей, а не функцию. Мы молчим. Становлюсь на цыпочки. Провожу пальцем по щеке З., смахивая упавшую ресницу. Он не реагирует. Тыкаю Л. в ребро.

Они закрывают собой проход, улыбаются, но я знаю, что они не станут шутить. Делаю шаг. Никто из них даже не шелохнулся. Не попытался предупредить меня, отойти самим, на случай, если мой X-браслет взорвется. Я аккурат между ними. Разворачиваюсь спиной к выходу. Теперь мы стоим так втроем. Мы втроем заодно, закрываем спинами выход. Они молчат. Я снова разворачиваюсь. Делаю еще один шаг. Открываю дверь. Выхожу. X-браслет не подает признаков жизни, как будто кто-то отключил все приборы в радиусе километра.

Странно.

Я никогда не устроюсь на работу.

Делаю еще один шаг. Они меня остановят. Я нарушаю контракт. Отправят меня в комнату релаксации.

Еще один шаг.

Останавливаюсь сама.

Вздымается зарево. Тусклое подобие дневного света, царящее в съемочном павильоне, сменяется ленивым солнцем.

Я продолжаю идти.

Раздается звук сирен. Подъезжает элегантный белый мини-танк. Спускается человек в черной маске с птичьим клювом.

– Поздравляю! – кричит он, заглушая вой сирен.

Из машины вылезают Нула и Вальтурис. На голове у ведущего чучело кота, на теле – махровый халат. Вальтурис открывает шампанское с громким щелчком выстреливаемой пробки. Нула рассыпает конфетти, отрывая их от своего цветастого бумажного платья.

– Что… происходит? – оператор светит прямо мне в лицо.

– Ты победила! – Нула засовывает в рот трубочку и стреляет в меня блестками. Затем хватает себя за нос, чтобы исказить звук: – Сдала экзамен! Последний экзамен! Единственная!

– Как сдала? Сдала?

– Именно, – отвечает человек в птичьей маске и берет меня за руку. Голос у него очень высокий, аж по ушам бьет, он наверняка пользуется звукопреобразователем.

– Снято! – кричит Вальтурис. – Живее, живее! – все уходят вслед за Вальтурисом.

Я ничего не понимаю. Все происходит слишком стремительно. Какие-то люди, какие-то звуки, у меня в руке бокал шампанского. Я ставлю его на землю.

– Идем, – говорит человек