рухнул камнем с неба, выбивая крыльями каменную крошку из стен, снося крыши с совсем недавно отремонтированных домов и поднимая клубы пыли. Небрежно отряхнулся от осколков и гневно заорал: 

— Со-ня-а-а-а!!! Не знаю, что ты там задумала, но я не позволю тебе оставить меня сейчас! 

А я не могла ему ничего ответить, только смотрела с тревогой, потому что мой дракон выглядел совершенно невменяемым. По его телу без конца пробегала нервная дрожь, словно он раз за разом пытался перевоплотиться в человека, но у него ничего не получалось. Яростный ищущий взгляд блуждал по улице и домам, из ноздрей валил дым, сам он едва стоял на лапах и даже пару раз тряхнул головой в попытке избавиться от всё больше захватывающего его безумия. Увы, но Дармат снова был зверем, и сейчас он упорно полз к моему дому. 

— Клянусь, если ты сейчас же не выйдешь ко мне, я разнесу эту улицу, этот дом к облезлым демонам! Не оставлю камня на камне!

И видит бог, если бы душа умела плакать, сейчас моя билась бы в истерике от собственного бессилия, неизбежности происходящего, от невозможности что-то изменить.

— Сыночек, прошу тебя, превратись в человека! — взмолилась Талхита. — Ты пугаешь людей, несёшь разрушение. Ты ведь можешь кого-нибудь покалечить! 

Дармат безумным взглядом одарил свою семью. А здесь сейчас были все: его мать, отец, братья, тётка, даже почему-то Джавзар. И ещё два незнакомых мне дракона. 

— Если бы вы не задержали меня, ничего не случилось бы! — накинулся на них с обвинениями Дармат.

— Так ничего и не случилось, — успокаивающим тоном проговорила Делира. — Мы просто все разом услышали зов.

— Случилось, — обречённо буркнул Дармат и снова тряхнул головой. — Я это чувствую.

В разговор вмешалась мать семейства:

— Дармат, ты знаешь, мы не могли поступить иначе. Баркат обязал нашу семью разобраться со всеми старыми договорённостями, прежде чем заключать новые. Так заведено! Этого требует наш закон. И я прошу тебя, превратись в человека, ты пугаешь всех этих людей.

Мне наконец стало понятно, кто были те незнакомые драконы. Старейшины драконьего рода, к которому принадлежала Летильда.

«Интересно, успели они закончить дела или им всё же помешал зов моего ребёнка?» 

Но Дармат был глух к мольбам матери, нервно дёрнул хвостом, выбивая каменную крошку из стены соседнего дома, и снова зарычал: 

— Соня, я жду тебя! 

Ворота открылись, и на улицу поспешно вышла заплаканная Лута. 

— Она не может выйти. 

— Чего вдруг? — удивился Дармат, грозно наступая на испуганную прачку. — Что ей мешает выйти поприветствовать своего будущего мужа?

— Она… она… она лежит. Не живая, но и не мёртвая. — Лута уткнулась лицом в свой передник. — Лежит тихонечно, не шевелится, словно спит, но не может проснуться. 

— Что ты несёшь? — возмутился Дармат. — Всё. Я захожу сам!

Но ему заступил дорогу Валдай, который был испуган не меньше, чем остальные, голос его дрожал от волнения, но он всё же нашёл в себе смелость обратиться к дракону: 

— Пожалуйста, Ваше Величественное Драконьячество, не разрушайте этот дом, она так сильно любит его! 

И слова старого возничего возымели своё действие. Из гневно подрагивающих ноздрей перестал валить дым, взгляд стал осознанным и растерянным. Мгновение ничего не происходило, и вдруг Дармат превратился в человека, на негнущихся ногах пошёл к воротам, негромко спросил:

— Где она?

— В своей комнате, — всхлипнула Лута. — Не знаю, как такое случилось. Всё было хорошо, и вдруг она выбросила табуретку в окно, словно нас позвать хотела, а когда мы прибежали, она уже лежала на полу и не шевелилась.

— А может, она звала вас и раньше, а вы не слышали? — в голосе Дармата прозвучал гнев. — И ей оставалось только бросить табурет, чтобы хотя бы таким способом позвать вас на помощь? Где вы все были? Почему в нужный момент вас не оказалось рядом? 

Лута снова зарыдала в голос, к ней тотчас присоединились девушки. Я не могла их винить, и считала, что и Дармат не должен взваливать на них вину за произошедшее. Этого никто не мог предугадать. Я шла к себе домой, к своей семье, чтобы провести чудесный вечер. А получилось так, как получилось. 

Дармат поднялся на второй этаж, вошёл в спальню, внимательно осмотрелся и, как настоящая ищейка, потянул носом воздух. Я понимала, что он делает. Мой дракон не хотел упустить ни одной мелочи. 

Дармат решительно прошёл к кровати, долго с недоверием смотрел на неподвижное тело принцессы, затем присел на край, трясущейся рукой отвёл волосы с влажного лба девушки и застыл, разглядывая разбитые губы и синяк, который расплывался на скуле. Время будто остановилось. 

Я видела, что дракон едва сдерживается, чтобы не превратиться в зверя и не разнести всё вокруг. Подлетела к нему, попыталась докричаться, но у меня не получилось. Взвыла белугой, но своих рыданий даже сама не услышала.

Дармат наклонился и приложил ухо к груди принцессы, замер, прислушиваясь к сердцебиению. Его ладонь прошлась над едва округлившимся животом. И мой дракон горестно застонал. 

Резко поднялся, сграбастал безвольное тело с кровати, притянул девушку к груди, покачал, словно держал в своих руках самое дорогое, поднял голову и закричал. Неистово. Жутко. И крик этот рвал душу каждому дракону. И каждый из них знал: только что случилось что-то страшное.

Старшие женщины драконьего рода бросились в дом. Мужчины не рискнули заходить. Драконицам хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Талхита дрожащим голосом тихо спросила:

— И мать, и ребёнок покинули нас? 

Дармат совершенно безумным взглядом посмотрел на свою мать, долго молчал, будто соображал, чего от него хотят, а потом скрипучим, нечеловеческим голосом ответил:

— Ребёнок жив! Но я не чувствую Соню. Её больше нет здесь.

— Хвала Всевозрождающему Пламени, — облегчённо выдохнула Делира и тут же, спохватившись, что племянник может понять её неправильно, продолжила: — Дармат, я не хотела сказать ничего плохого о Соне. Я искренне сожалею, что ты потерял свою любовь. Сочувствую тебе!

Но Дармат словно её не слышал.

Драконица осторожно коснулась его плеча и негромко спросила: 

— Как ты думаешь, что здесь