– Сингх, – сказала София, разглядывая былую сподвижницу.

У Гын Джу отвалилась челюсть, когда он осознал, что находится в обществе еще одной легенды, само́й Второй Негодяйки.

– Давно не виделись, кавалересса.

Если Канг Хо подразмяк, то Сингх стала только жестче, как доспех из высушенной солнцем кожи. Ее черное сари сияло золотыми лунами и серебряными солнцами, а кольцо в носу и висячие браслеты поблескивали в свете инсектариумов, но, несмотря на бесхитростный повседневный наряд, от этой женщины исходила властная свирепость. Ее волосы остались черными как смоль, хотя теперь были заплетены в две косы вместо узла, – София мельком задумалась, вдова Сингх или разведена. Ее некогда буйные навощенные усики наконец-то дали себя приручить; роскошная кривая, словно лук, полоса волос над верхней губой теперь держала форму скорее привычно, чем вынужденно. При виде рыцарки, по-прежнему красивой, пусть и надменной красотой, с новыми шрамами на подбородке, щеках и босых ногах, иссохший рот Софии наполнился слюной. Сингх выглядела демонски хорошо после всех этих лет.

– Полагаю, это тебя я должна поблагодарить за столь суровые обвинения против нас? – спросила София, делая шаг к Сингх.

Одна из телохранительниц метнулась от стены и встала между старыми подругами.

– Я решила, что тебе понравится. – Сингх, к досаде Софии, не отозвала свою крепышку. – Ждала тебя всю неделю. Канг Хо думал, вы приплывете быстрее.

– Забавно, Канг Хо утверждал, что не знает, как тебя найти, – сказала София.

– Ах вот что он тебе сказал? Типично для него. Тебе надо было сначала поискать меня, сестра: все пошло бы совсем иначе. – Сингх положила руку на плечо охранницы, и та сместилась в сторону, оставив Софию смотреть вверх, в обведенные черным глаза более высокой подруги.

София вздохнула. Не видно Шипоножки, которая обычно сворачивалась вокруг шеи хозяйки, как тускло-чешуйчатое ожерелье. Если у Сингх больше нет ее демоницы, это на руку Софии – наконец-то, демон раздери. И все же, выбирая из всех Негодяев противника для рукопашной, она бы предпочла кого угодно, только не Сингх. Судя по песням, рыцарка тренировалась в воинских искусствах с того дня, когда вышла из колыбели. Опыт Софии говорил, что следует считать это преуменьшением, а не наоборот.

– Дай угадаю, Канг Хо не просил тебя помочь в поисках его дочери?

– О, София, – печально ответила Сингх. – Он просил убить тебя.

– Ну да, ложится в схему, – сказала София и спешно, пока рыцарка не бросилась на нее, проговорила: – Вызываю тебя на честный поединок, кавалересса. Если одержу верх, ты снова будешь подчиняться моим приказам и поможешь найти остальных, начиная с Феннека. Мы опять собираемся на войну.

Сингх склонила голову набок, и София мысленно возблагодарила безумный кодекс чести ранипутрийских рыцарей.

– А если проиграешь, генерал, тогда что?..

София прыгнула на Сингх. Внезапность могла дать ей фору, но больше рассчитывать было не на что. И форы той не хватило.

Выучив имя, которое дядя Трусливый взял среди внешнеземцев, Мрачный с дедушкой надеялись, что оно поведет их по следу, но все обернулось иначе. Ни Мрачный, ни дедушка не знали на багряноимперском языке других слов, кроме пары-тройки ругательств, а никто из встречных не говорил на наречии саванн, и очень редко попадался человек, говорящий на непорочновском. Большинство имперцев, конечно же, слышали о могучем воине по имени Марото, но всякий рассказчик посылал искателей в новом направлении. Расспросы о Хортрэпе Хватальщике оказались еще менее плодотворными, они вызывали тревогу, если не открытую враждебность.

Один след привел к исполинским деревьям Мешугга, цеплявшимся к отвесным восточным стенам Черных Каскадов, как балянусы к затонувшему кораблю. Другой заставил идти по всей протяженности Хартвейна – туда, где река впадала в озеро Юсифуг и вращала плавучий город Змеиное Кольцо в вечном водовороте. Случались приключения, раскалывались черепа, покорялись могущественные враги, но если бы Мрачный хотел всего этого дерьма, то остался бы в Мерзлых саваннах. Затем, когда лето сменилось осенью, а дух Мрачного упал и уподобился стелящемуся туману в храме Черной Стражи, где они снова тщетно преследовали свою цель, наступил неожиданный поворот.

Пока дедушка, заявив о провале миссии, дремал на упавшей колонне, Мрачный бродил по пустым улицам, размышляя о сверхъестественной чуждости этого места. Люди не зря назвали Эмеритус Покинутой империей, уж это точно, но он все никак не мог уместить в голове размеры того, что видел вокруг. Взять, к примеру, храм: он посвящен кому-то или чему-то, называемому Безликой Госпожой, что звучит, конечно, странно, но еще более странно выглядит. С некоторых пор клан Рогатых Волков преклоняется Падшей Матери – довольно похожее имя, и сам собой напрашивается вопрос: эта Безликая Госпожа – та же самая богиня, что и в Самоте, и в саваннах, только зовущаяся по-другому? Такое случалось довольно часто, если верить миссионерам, тянувшим Вороненую Цепь вверх по Северо-Восточному Лучу: оказалось, что Рогатые Волки почитали Падшую Матерь задолго до того, как обратились, просто звали ее Среброокой и считали великой прародительницей, которая всюду бродила, убивая великанов, и в конце концов взошла в ночное небо, чтобы стать луной, вместо, ну, вы понимаете, Единого Истинного Бога Всего Сущего.

Что до новой веры, в ней было несколько хороших историй, но по большей части они казались Мрачному совершенно дурацкими. Нестыковки, неувязки и всякие прочие ошибки закрадываются в любую легенду – так, например, люди не могут сойтись во мнении, богами являются Древние Смотрящие или демонами. Но когда он указал на несоответствия в историях Вороненой Цепи отцу Хамблу, священник велел ему повторять кучу бессмысленных слов и пороть себя хлыстом, пока кровь не потечет из спины. Это явно контрастировало с поведением дедушки, который имел привычку долгими часами спорить с внуком о подробностях той или иной саги или песни. После того случая с отцом Хамблом Мрачный берег свои наблюдения только для ушей престарелого родственника.

Как ни крути, вера – штука непонятная и ненадежная. Можно подозревать, как это делает Мрачный, что дедушка прав: во всех легендах перемешаны равные меры мудрости, правды и вздора. А можно, как истинные верующие, ни в чем не сомневаться и создавать великие империи, чтобы чтить одну-единственную легенду, как это сделано здесь, на Юго-Восточном Луче. Но в конце своего следа ты все равно окажешься гниющим в земле. Неудивительно, что Черная Старуха построила себе Медовый чертог в Земле-под-Звездой, чтобы все достойные герои могли когда-нибудь собраться вместе. Цепные говорят, что Падшая Матерь обитает в чудесной пещере в центре всего сущего, а клан Шакала почитает Северо-Восточные Врата, прорезанные Блудливым, когда тот сбежал от своего чудовищного отчима. Естественные дела, и они становятся тем очевиднее, чем больше историй ты знаешь.

Как бы там ни было, по пути в Эмеритус они выудили из местных пару легенд, но очень немногие вообще хотели говорить об этом. Удивительно, обычно человек желает вывалить на тебя всевозможную ерунду о своих соседях. Здесь же никто не рвется потолковать о Покинутой империи, о том, как она была покинута, или о том, что за договор был у ее жителей с их божеством.