Да, это правильно. Она должна выглядеть соответствующе. Эмма замерла. Он вытаскивал шпильки так аккуратно, но каждое его движение болью отзывалось в ее душе. Узел постепенно рассыпался: сначала один локон, потом другой… волосы волной упали на спину. В коридоре! Где любой может ее увидеть! Раньше надо было думать. Эмма, прислонившись к стене, смотрела на Джулиана.

– Отросли, – сказал он.

– Потребовалось много времени. У них на этот счет собственное мнение.

– А ты чего ожидала? – чуть улыбнулся он. – В конце концов, это ведь твои волосы, они все в хозяйку.

С сильным скрипом распахнулась одна из дверей. Кто-то быстро шел по коридору. Эмма потянулась к вуали, Джулиан наклонился вперед.

– На всякий случай, – сказал он едва слышно. Эмма почувствовала, как его волосы задели ее ухо, как губы коснулись шеи.

Нет!

Джулиан чуть сжал зубами ее плоть, посасывая. Синяк останется! «Я должна соответствовать образу», – напомнила себе Эмма. Это главное. Вот если бы она была любовницей, телом без души… Вчера ночью она проснулась от старого кошмара, но знала, что теперь ее слезы не имеют никакого отношения к родителям, кораблекрушению, угрозе жизни. Наедине с собой она была честна.

Многое угасло в ее душе. Но кое-что так и не исчезло.

Эмма открыла глаза, всматриваясь в темноту. По коридору промчалась женщина в распахнутом до талии платье, по пятам за ней гнался мужчина. Он вот-вот должен был ее поймать, но женщина, похоже, и ждала этого.

Джулиан отстранился и нажал пальцем на нижнюю губу Эммы.

– Это чтобы было похоже, что тебя целовали, – деловито сказал он, массируя ее рот.

Эмма задалась вопросом, почему он не добивается того же губами.

– Вот так, – сказал он спустя минуту, – теперь ты похожа на распутницу.

Джулиан опустил вуаль. Эмма облизнула губы, ощутив его привкус. Она помнила это чувство… своеобразного голода.

Они прошли по коридору мимо слившихся теней женщины и мужчины. Парочка лежала на ковре, мужчина, устроившись сверху, что-то нашептывал на ухо своей даме, та весело хихикала.

– Сюда. – Джулиан потянул Эмму за угол к двустворчатой двери. Ручка не повернулась. Порывшись в кармане, он вытащил ключ.

– Зачем? Откуда он у тебя?

– Охрану всегда можно подкупить. – Он вставил ключ в замок, и дверь подалась внутрь. – Нам надо действовать быстро. Найди лампы и подкрути фитиль.

Эмма прошла вдоль стены к тусклой лампе, с трудом удержавшись, чтобы не вскрикнуть, когда голенью задела стол. Джулиан уже нашел другую лампу и подкрутил фитиль. Пламя осветило отвратительную фреску, изображающую нимф и сатиров. Эмма подкрутила свою лампу и осмотрелась.

– Нет. Нет! – шептала она, оглядывая комнату. – Где же картина? Подожди… – Она подошла к низкому столику. – Может, здесь?

Встав на колени, Джулиан попробовал открыть ящик столика. От усилия у него на лбу вздулись вены. Он встряхнул руку и попытался еще раз. На этот раз планка поддалась с громким треском, от которого оба застыли на месте.

– Все тихо, – через мгновение сказала Эмма. – Продолжай.

Джулиан отрывал доску за доской. Вместе они подняли картину. Эмма разорвала оберточную бумагу.

– Это не моя картина, – разочарованно сказала она. Нагая женщина лежала на спине, маленькое темное существо щекотало ее. – О Господи! И к тому же живопись ужасная. – Эмма снова огляделась. – Значит, ее здесь нет!

– Но Моруик видел ее собственными глазами. Я не могу…

– Возможно, Колтхерст перенес ее в другое место…

Ладонь Джулиана внезапно закрыла ей рот.

– Ш-ш…

Эмма тоже услышала тихий смех у двери, глухой удар, сопровождаемый проклятием.

– Сюда идут, – сдавленно проговорила она, едва шевеля губами под его ладонью.

– Это Колтхерст, – шепнул Джулиан. – Если кто-то еще не купил ключ.

Джулиан, закрыв глаза, прислушался. Скрип замка, потом долгая пауза. Черт побери! Губы Эммы жгли ему ладонь. Почувствовав слабый запах розмарина, он вдруг живо вспомнил Эмму в туалетной комнате миссис Камерон. Как давно это было.

Эмма взглянула на валявшиеся на полу доски.

– Боже мой! – прошептала она.

Да, это проблема. Будет затруднительно объяснить, почему они взломали чужое имущество.

– Спрячься под столом. – Джулиан огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия. – Я попробую сочинить вразумительное объяснение и выпутаться, но если Колтхерст разозлится, лучше стукнуть его покрепче и оставить в бессознательном состоянии. Я буду…

– Нет. Его охранники вооружены. Я видела пистолеты, Джулиан.

– Вряд ли они отважатся стрелять в пэра. Давай проверим, поместишься ты под столом или нет.

– Мы не можем рисковать. – Эмма проглотила ком в горле. Ее руки, поднявшись к лицу Джулиана, едва касались его щек. – Возможно… они не удивятся, застав нас здесь за другим занятием. Наверное, это… отвлечет их и они не обратят внимания на поврежденную упаковку.

Джулиан не сразу осознал, что она предлагает. Но от звуков за дверью мысли его быстро прояснились.

– Ты права, – сказал он.

– Только для видимости, – добавила Эмма. – Только на мгновение, пока они снова не закроют дверь.

– Да, – кивнул Джулиан.

Однако она не сделала ни единого движения. Просто смотрела на него.

Бедная Эмма. Она действительно не знает, чего хочет.

Джулиан мгновенно оценил ситуацию. Он скажет Колтхерсту, что они заметили открытую дверь и забрели сюда в поисках уединения. Они смогут выбраться из дома раньше, чем Колтхерст увидит беспорядок. Но даже если он и заметит его, можно сочинить какую-нибудь историю. Но все обернется совершенно иначе, если Колтхерст захочет увидеть ее лицо. Этого нельзя допустить.

Да и ему Эмма никогда не даст другого шанса. В этом Джулиан не сомневался.

Выдохнув, он наклонился. Какое маленькое расстояние между ними. Какая пропасть.

Ее губы задрожали под его губами. Сейчас это была другая Эмма, сомневающаяся, колеблющаяся, от прежней уверенности не осталось и следа. Он поцеловал ее мягко.

Хоть бы человек за дверью передумал. Джулиан знал, что нежность здесь никого не убедит, а именно это нужно Эмме. Он ласкал губами ее рот, и ее пальцы легко заскользили по его щеке.

Джулиан открыл глаза. Эмма быстро закрыла свои. Оказывается, она его разглядывала.

Он снова опустил веки – пусть смотрит. «Открой рот», – мысленно попросил он и коснулся языком уголка ее губ. Они послушно открылись, и Джулиан провел языком по ее нижней губе. У Эммы перехватило дыхание, она подалась вперед, закинув руку ему за шею. Ее вкус: знакомый и одновременно неизвестный. Ощущение было такое, словно он попал в мечту и вдруг обнаружил, что это реальность. Эмма привалилась к Джулиану всем своим весом, вжимаясь в наго грудью. Проклятое платье слишком тонкое. Когда он сказал, что нужно изменить наряд, Эмма отнеслась к этому серьезно и не стала надевать корсет. Джулиан больше не чувствовал в себе нежности. Он положил руку на ее бедро… талию… рука двигалась сама собой… баюкать в ладони ее грудь – это выше…