— Вроде городок замирен, — говорил Саляев, — а ночью раз тебе и драчка, потом находим трупы. Но это редко бывало. Обычно короткий замес бывал в городках или больших деревнях — не знаешь, откуда ждать выстрела, из-за какого угла…

— Так ваша задача — держаться за спинами датчан, разве нет? — Белов вскинул брови и повернулся к товарищу всем телом.

— А ты думаешь, я их вперед посылал?! — воскликнул Ринат.

— Ладно, не кипятись, — умиротворяюще проговорил собеседник. — А когда ты крестьян успел навербовать?

После недолгой паузы Саляев рассказал, как крестьяне-кашубы пристали к его отряду. В одной из полуразрушенных и почти пустых деревень, что было обычным для тех мест, ангарцев определили на постой. Там же находился небольшой отряд мюнстерцев, занявших деревню ранее, еще прошлой ночью. Оказалось, что для начала немцы выгнали из лучших домов всех их обитателей, а после принялись шарить и по остальным домам в поисках добычи. В итоге немногочисленные обитатели поселения бежали в ближайший лес, кроме десятка девушек, с которыми мюнстерцы решили позабавиться.

— И ты сыграл в Робин Гуда? — улыбнулся Брайан.

— А ты бы не сыграл? — совершенно серьезно ответил Ринат.

— Извини, — потупился тот. — Продолжай.

Саляев рассказал, что было далее… Войдя в деревню, батальон начал рассредоточиваться по домам, амбарам, сеновалам, чтобы отоспаться, тогда же стрелки и встретились с немцами.

— Встреча была вполне благожелательной, — вздохнул Ринат. — Как говорится, ничто не предвещало…

А ночью к Ринату караульные привели двух вдрызг пьяных немецких капитанов, которые приглашали господ офицеров, своих товарищей по оружию, разделить с ними выпивку и женщин, из которых оставалось нетронутыми только две. Ринату уже докладывали солдаты о женских криках, доносившихся с той части деревни, где были мюнстерцы, но тогда он решил не влезать — за это время он навидался всякого. Горе тем простолюдинам, на чьей земле идет война, да и жизнь их не стоит и ломаного гроша. Но на сей раз Саляев принял приглашение…

— Так я и встретил Касю и Марту, — растягивая слова, проговорил он.

Приведенные Ринатом в свою избу, девушки долго молчали, ожидая повторения того же, что произошло с их подругами. Но этого не было — их накормили и вскоре приказали ложиться спать. А наутро, с грехом пополам поговорив с ними на дикой смеси современного русского, польского и немецкого языков, девушек уговорили следовать за ангарцами, чтобы потом уплыть с ними в землю, где нет войны и нет той злобы, которой они успели навидаться за свой недолгий век. Те с легкостью согласились, чем немного озадачили Рината — уж слишком быстро это произошло. Так первые переселенцы и пристали к ангарцам, а далее, по мере продвижения батальона по землям кашубов и словинцев, их число только росло. Ушла с ангарцами и целая деревня словинцев, называвшаяся Клюки, а точнее, то, что от нее осталось, — всего три десятка голодных и оборванных людей.

— А знаешь ли ты, — неожиданно сменил тему Саляев, — некоего Олафа Ибсена, норвежца? Он капитан фрегата «Крутобокий Олаф».

— Нет, — ответил находящийся под впечатлением от услышанного Брайан. — А что?

— Я его видел в порту Штральзунда, куда мы прибыли после заключения мира из-под Штеттина, который мы даже не осаждали…

— Ближе к делу, — попросил Белов.

— Вот… Этот круглобокий хмырь говорил о том, что скоро он и еще один капитан, кажется Йенсен… — не спеша говорил Ринат, испытывая терпение Белова, — перевезут на Эзель моих артиллеристов из Кальмара, а с ними заодно и некоего Василь Новикофф и его солдат. — Саляев улыбнулся, видя, как удивленно отреагировали на радостный вопль воеводы мужики, сидевшие на ближней скамейке. — Кроме того, этот пройдоха, узнав, что со мной кроме солдат на фрегат грузятся и крестьяне, из-за которых, кстати, я потратил прилично денег, — повысил голос Ринат, — тут же предложил мне свои услуги по доставке живого товара до Аренсбурга…

— А ты? — вскинул брови Белов.

— Сам будешь говорить с ним, когда он привезет Новикова, — буркнул Саляев.

Помолчав с минуту, глядя, как постепенно на пляж прибывает все больше повозок, Ринат встал с лавочки и произнес:

— Теперь можно и в замок, Бекасов сам разрулит. Пойду девчонок позову.

— Кстати, если у тебя вдруг появится желание обвенчаться с той же Касей, отец Феодосий или пастор Урбан к твоим услугам, — проговорил Белов, язвительно улыбаясь.

— А может, и захочу! — обернулся Саляев и подмигнул товарищу. — А вот мои ребята твоему Феодосию точно работы добавят! Девок себе похватали…

— Насильно похватали? — оторопел Белов.

— Какое там! — махнул рукой Ринат, поднимая рюкзак и позвав кашубок. — Те рады были вырваться с войны. Да и семья лишнего едока сбагрить ужасно рада. Некоторые канючили: возьмите, мол, девку!

— Так плохо все?

— Мля, Белов, ты москвич, что ли? — повысил голос Ринат, подходя к лошадям, отчего два нижегородца, сопровождавшие своего начальника, сей же миг угрюмо насупились. — Это у тебя тут лавочки, дорожки, цветочки… А там, в этой долбаной Европе, полный мрак, по крайней мере там, где мы были. Серое все: дома, небо, люди… Тоска и безысходность.

— Тогда тот норвежец сможет легко вербовать переселенцев? — натягивая поводья, чтобы повернуть коня, спросил Белов.

— Если ему за такие штуки горло не перережут — не всякому владетельному господину захочется рабочей скотинки лишаться, — отвечал Саляев. — Обдумать все это надо хорошенько, ибо идея зачетная.

— Тоже верно, — задумался Белов.

— Кстати, Брайан, у тебя там в замке есть приличная купальня на четверых? — ощерился Саляев, обернувшись на прильнувшую к нему Касю. — Марта пока свободна. — И от души рассмеялся, увидев удивленно-сконфуженное лицо Белова.

— У меня жена и ребенок в замке! — еле сдерживая эмоции, ответил Брайан. — Что ты мелешь?!

— Ладно-ладно, Белов! Ты не сердись, шуткую, устал я. Отдохнуть хочу…

Остаток пути всадники не проронили ни слова. Каждый думал о своем.

Владиангарск

Август 7153 (1645)

Раннее утро на Ангаре, еще клубится над водой туман, и сумрачно вокруг. Псы побрехивают сонно, с ленцой, но во многих домах уже горит свет фонарей, а белый дым из труб уходит вверх — жители завтракают. Наступает новый день. Вячеслав также встал рано — не спалось, да и вскоре должны быть готовы тексты радиограмм — отчетов с мест.

В пограничный город Вячеслав прибыл один, без семьи — и только из-за того, что снова объявился Дмитрий Андреевич Строганов собственной персоной, на этот раз не прячась за личиной приказчика. Кроме того, за последние два года не было поймано ни одного строгановского шпиона, ставших было уже привычным явлением для граничной стражи. Весть о себе Дмитрий Андреевич дал сразу по прибытии в Енисейск, зайдя на Ангарский двор. Там же он и остановился, ожидая парохода, который отвез бы его в земли князя Сокола. И вчера «Гром» доставил полновластного хозяина огромного края, представителя фамилии зачинателей сибирской экспансии русского народа, в свое время призвавших себе на службу самого Ермака, во Владиангарск.