– Все болит, но, в целом, неплохо.

Парень вытащил подножку и слез с мотоцикла. Он был очень высок. Он выглядел очень уставшим, но, в то же время, готовым ко всему. На лице читалась настороженность.

– Чарльз Берг? – спросил Люк.

Парень кивнул в ответ:

– Зови меня Чак. Вице-президент ранее была не плохой актрисой. У нас была тяжелая ночь, поэтому я привязал ее. Но она готова к их приходу.

– Она – президент, – ответил Люк, осознав это впервые. – А не вице-президент.

Он посмотрел на эту маленькую женщину. Он не мог привыкнуть к этому факту. Стоун всегда считал, что модели должны быть высокими. Она была очень красива, просто богиня. Краснота на лице даже добавляла определенный эффект. Люк подумал, что смог бы любоваться ею минимум час. Но часа у него не было, возможно, не было и пяти минут.

– Сьюзен, Вы – президент США. Надо напомнить об этом людям. Думаю, это поможет ситуации. А сейчас нам нужно выбраться отсюда.

Зазвонил телефон Люка. Он посмотрел на экран, номер был неизвестен. Скорее всего, это был Эд.

– Уолтер, я понимаю, что это глупый вопрос, но у тебя есть какой-нибудь подменный телефон, которым ты ранее никогда не пользовался?

Бренна кивнул:

– Да, у меня есть пять-шесть номеров. Я держу их на случай, если мне понадобится сделать звонок, который невозможно отследить, а затем выбросить телефон.

Это был джекпот.

– Ты немного параноик, – ухмыльнулся Люк.

Бренна пожал плечами:

– Хочешь обвинить меня в этом?

Люк принял вызов:

– Эд? Ты добрался? Отлично, я перезвоню.

1:43

Офис судебно-медицинского эксперта – Вашингтон

Ашваль Надури повесил трубку. В раздумиях он уселся за стол. Напротив него, в инвалидном кресле сидел здоровый смуглый парень. Его тип и манеры поведения навевали не очень приятные воспоминания для Ашваля.

– Он сказал тебе, что ему нужно? – спросил незнакомец.

Ашваль кивнул:

– Ему нужен труп, желательно неповрежденный. Женщина, ближе к пятидесяти, светлые волосы. Кто-то, кто был вполне здоров до гибели.

– Ты сможешь помочь?

Ашваль пожал плечами:

– Это немаленькое место, здесь множество тел. Уверен, мы найдем подходящее по параметрам.

Когда-то в другой жизни Ашваль был врачом. Здесь, в Америке, его иракский диплом не котировался, поэтому он работал обычным фельдшером. Он работал в этом огромном морге, помогая со вскрытиями, занимаясь обработкой тел и другими делами, которые ему поручали. Это была не самая приятная работа, но довольно спокойная.

Люди уже были мертвы, за жизнь бороться не приходилось. Не было боли, не было страха перед смертью. Худшее, что могло случиться, уже произошло. Не было необходимости пытаться остановить болезнь и делать вид, что еще не все потеряно.

Ашваль испытал неприятные ощущения где-то внутри. Кража трупа означала потерю работы. Достойной работы. Он был довольно скромным и зарплаты хватало лишь на оплату счетов. Он жил в обычном домике с двумя дочерьми. У них практически ничего не было и было бы обидно потерять то малое, что имелось.

Но у него не было выбора. Ашваль был бахаистом. Это была прекрасная спокойная вера. Ашваль любил свою религию, ему нравилось абсолютно все, касающееся ее. Но большинству мусульман она не нравилась. Они называли бахаистов отступниками, а религию ересью. И многие считали, что это должно быть наказуемо смертью.

Когда он был еще ребенком, его семья уехала из Ирана, так как бахаистов стали преследовать. Они переехали в Ирак, который тогда был ненавистным врагом для их страны. Ираком в то время управлял сумасшедший, который оставался чуть ли не единственным приверженцем этой религии. Ашваль возмужал, отучился и стал доктором. Ему нравилось это призвание и он всячески пользовался плодами профессии. Затем главу государства свергли и бахаистам в стране стало небезопасно находиться.

Как-то ночью исламские экстремисты забрали его жену. Возможно, некоторые из них даже были его бывшими пациентами или просто соседями. Это уже не имело значения, больше он так и не увидел ее. До сих пор, хотя прошло уже десять лет, он не мог позволить себе представить ее лицо или вспомнить имя. Мысленно он просто называл ее женой и не углублялся в это. Ашваль не мог даже думать о ней.

Ему было тяжело вспоминать, что, когда ее забрали, ему не к кому было обратиться за помощью. Общество распалось, в стране царил хаос. Когда он проходил по улице, люди смеялись или попросту отворачивались от него.

Через две недели пришла еще дюжина мужчин в черных капюшонах. Эти были явно не знакомы ему. Они отвезли его и дочерей в пикапе в пустыню, вывели их на песок и поставили на колени. Его девочки рыдали, Ашваль не смог заплакать. Он не смог заставить себя утешить их, он просто онемел. В каком-то смысле он даже был благодарен Богу за происходящее.

Внезапно раздались выстрелы, очередь из автомата. Сначала Ашваль решил, что умер, но он ошибся. Один из мужчин расстрелял остальных. Он убивал снова и снова, все произошло за какие-то десять секунд. Звук был просто оглушительным. Когда он остановился, трое человек все еще были живы, пытаясь отползти, чтобы сбежать. Мужчина, не спеша, подошел к каждому из них и выстрелил в затылок. Ашваль вздрагивал при каждом выстреле.

Мужчина снял капюшон. У него была длинная борода, как у муджахедов, и загорелая на солнце кожа. Но волосы были светлые, как у европейцев, почти блонди. Он подошел к Ашвалю и протянул руку.

«Вставай», – произнес он твердым голосом. В нем не было сострадания, по тону было ясно, что этот человек привык отдавать приказы. «Пойдем со мной, если хочешь жить».

Этого парня звали Люк Стоун. Именно тот человек, который только что поручил Ашвалю украсть труп. Выбора не было. Он даже не стал спрашивать, зачем ему это надо. Люк спас жизнь ему и его дочерям, а это было намного важнее любой работы. Последняя фраза, сказанная по телефону, помогла ему принять решение.

«У них моя семья», – сказал ему Люк.

Ашваль посмотрел на парня, сидящего в инвалидном кресле:

– Пойдем, посмотрим, что нам подойдет?

1:50

Боуи, Мэриленд – Восточный пригород Вашингтона

Кортеж автомобилей летел сюда на полной скорости. Он состоял более, чем из десяти черных джипов и внедорожников без каких-либо знаков или маркировок. Последняя машина была тюремным фургоном на случай, если придется взять заложников. Они тихо припарковались на стоянке в двух кварталах от дома. Улица была тупиковой, заехать и выехать с нее можно был лишь одним путем. Два внедорожника встали бамперами друг к другу, перекрывая въезд.