Яркость и экономическая успешность человеков-государств, тиранов нового типа, их мобильность, их поистине очаровательная безжалостность при подавлении малейших посягательств на свой высокий политический статус, находили своих апологетов, подражателей, последователей, тайных или явных, повсеместно. Ведь и армии, и полиции, и церкви — и, главное, государственные чиновники на всех уровнях бюрократического аппарата — всё работало в личных интересах одного конкретного человека. Ну кто ж откажется от такого — тем более когда процедура апробирована…

Один человек действительно мог изменять мир — под себя, любимого и родного. Правда, цена была старая — бессмертная душа, но это уже действительно презренная философия, недостойная серьёзного, состоятельного человека. Индульгенции всегда продавались. А успешность в третьем мире всегда измерялась «квартирой-дачей-машиной». В степени их.

Таким образом, пример «человеков-государств» был очень привлекателен.

Мир менялся под них.

Государственные границы оставались незыблемыми лишь в сознании избирателей. Миграции давно стали предметом международных торговых отношений. «Золотой миллиард»? Фикцией — за явной экономической невыгодностью. Геополитика, что бы там ни говорили о ней доктор Горски и другие уважаемые доктора, на данном уровне развития транспорта и связи — оказывалась невыгодна тоже.

Мир менялся.

Менялась и Зона.

Зона была бесхозным государством с неисчерпаемым и уникальным ресурсом.

«Человеком-государством» в нём и намеревался стать Эйч-Мент.

И Клубина утешала — или тешила? — лишь мысль, что Эйч-Мент не самый дурной человек.

Император должен хотя бы изредка ходить в настоящую атаку.

Эйч-Мент не пропускал ни одной.

Клубин, опытный, немолодой, независимый, недоверчивый человек, был совершенно убеждён в правоте Херберта Девермейера и признавал его право на владение Чернобыльской Зоной Аномальных Интенсивностей.

Принтер закончил программу полностью. Клубин зарядил бластер горячим картриджем, взвёл оба предохранителя, вложил бластер в горячую кобуру, кобуру прицепил к поясу под локтем, а из запасных картриджей составил на столе пирамидку. Клубин отдохнул, знал, что делать дальше, был готов действовать, в том числе и терпеливо ждать. Как только сталкеры очухаются, его моментально вызовут, и он почему-то совсем не опасался, что они могут и не очухаться. Зона, выключенная или нет, не позволит Тополю и Комбату умереть. Эйч-Мент прав: это было бы неинтересно. А Зона тем и хороша, что в ней никогда не было неинтересно. Никогда.

And now, the end is near

And so I face the final curtain

You cunt, I'm not a queer

I'll state my case of which I'm certain

I've lived a life that's full

And each and every highway

And yet, much more than this

I did it my way.

Sex Pistols

Ещё недавно считалось, что на светлом пути Эйч-Мента стоят, спасибо Комбату и «Мидасу», профсоюз и Хозяева. Профсоюзом Эйч-Мент занимался лично, а вот против Хозяев работал Клубин. Он готовил диверсанта для внедрения в кодлу Лиса. Одним из кандидатов, точнее одной из моделей диверсанта, был незабвенный клон Фуха, шедевр Клубина-Франкенштейна. Выход Клубина с Фухой в Зону под опекой Тополя был испытательным выходом, кончившимся аномально. Зона есть Зона, и Клубин не счёл бы потерю Фухи во время окаянной Вспышки провалом, если бы не последующие события, показавшие, что претендентов на власть в Зоне гораздо больше и что кое-кто из них имеет перед Эйч-Ментом очень серьёзную фору.

Например, депутат Российской общественной ассамблеи (сенатор по-простому) Георгий «Гога Миллиард» Лисицын — двоюродный внук Лиса. Во-первых. В-старых.

И, во-вторых, как выяснилось только сегодня, некий Влад, могли Зоны.

Но сначала о «Камино».

Систему репликационной аномалии «Планета Камино» (название взяли из какого-то фэнтезийного фильма, чуть ли не из первых Star Wars) открыл Клим «Вобенака» Айве, главный заместитель Эйч-Мента и одновременно — свободный сталкер. Или вольный, как хотите.

Открытие было сделано незадолго до приглашения в «Капусту» Клубина. Любопытно, что, в отличие от большинства известных активных аномальных систем, система «Камино» была найдена и исследована не случайно, не самыми распространёнными в Зоне поисковыми методами антинаучного анализа или научного тыка. Издавна регистрируемые спецэффекты «Алисино зеркало», «клоака» и «поляроид» никак не удавалось привязать ни к какой гитике, действующей поблизости от инцидента. Свободных, или (как хотите) вольных, спецэффектов в Зоне было чрезвычайно мало, то есть, предполагалось, что все их проецируют какие-то конкретные системы, просто не удаётся найти связи (то есть заметить эту связь) между, скажем, дубликацией сталкера спецэффектом «клоака» и возбуждением какой-то стационарной гитики в пределах прямой видимости. — Справедливости ради сказать, добавляла в проблему неразберихи уныло-стандартная реакция уныло-стандартного сталкера-оригинала на явление себя самого — истерическая агрессия с применением всех наличных видов вооружения. Голливуд, государи мои земляне! Голливуд, как и было сказано. Машина стандартизации реакций.

«Алисины зеркала» и остальные спецэффекты неполного реплицирования или дубликации высокой степени достоверности регистрировались на всей территории Зоны: Центр, Монолит, Янтарь, Град Харьков, Курский Коридор, украинский край Полесья. По всей видимости, таинственная система то ли обладала тотальной дальнобойностью, то ли существовала не в единственном экземпляре. Для Вобенаки она стала Святым Граалем. Он искал её годы и годы. По собственной инициативе пошёл в рабство к Эйч-Менту. Бросил пить. В 2031 году, в печально известном Холодном Феврале, рекордном по температурному минимуму за последние сто лет, Вобенака нашёл систему.

Нашёл в Полесье, всего в полукилометре от нейтралки.

А через полгода Эйч-Мент (адмирал Службы безопасности ESA Девермейер, герой спасения МКС по совместительству) отозвал с Луны оперативного агента Клубина и предложил ему перейти в брюссельскую комиссию — его, Эйч-Мента, заместителем по агентурной работе.

Клубин согласился.

Работать заместителем Эйч-Мента, не будучи трекером, нельзя. Вход в комиссию стоил выхода. «Ищи себе ведущего, турист», — сказал Эйч-Мент, нерадостно скалясь.

Пойнт.

Константин «Тополь» Уткин на особом контроле комиссии стоял со времён незапамятных, приблизительно с 2026 года. Но серьёзную, плотную его разработку начал лично Клубин. Между прочим, вопреки мнениям Эйч-Мента, Вобенаки и многочисленных специалистов брюссельской комиссии по психологическому моделированию.

Ещё военспецовское досье на Тополя свидетельствовало безоговорочно: к сознательному длительному ответственному сотрудничеству с государственной организацией Тополь решительно неспособен. — Уволен Тополь был «за систематическое нарушение субординации» и «независимость мысли». — Более того, к сотрудничеству с организацией частной он неспособен также. С любой организацией он был неспособен к сотрудничеству принципиально.