Остаток вечера мы провели вместе, обсуждая особенности речных течений, смену времен года и прочие темы, что помогают отвлечься от насущных проблем. От этого на душе стало немного спокойнее, и я даже смогла уснуть в неком подобии палатки, что натянули для меня мои сопровождающие.

До подножия гор наш караван шел неделю. Времени на подготовку к ритуалу и очищению оставалось очень мало.

___________________________________________________________________________________________________

Поддержи автора лайком и комментарием! Не забудь, каждый лайк делает жизнь радостней!

Глава 16. Взяв чужое, будешь ли счастлив?

Подъем в горы предстоял не из легких. И хотя за предыдущие дни я немного пообвыклась и приспособилась к жизни в «походных» условиях, но былой радости и комфорта от путешествий не ощущала. Для царевны каждый день существования за пределами цивилизации был сравним с подвигом.

При приближении к горам погода стала более переменчивой и капризной. Небольшие дожди накрапывали почти каждый день, внезапно начинаясь и столь же неожиданно заканчиваясь. Небо вдруг внезапно затягивала серая туча, которая уже через пару часов исчезала неизвестно куда.

Растительность стала зеленой и буйной. Между серых растрескавшихся камней пробивались клоки травы, колючие жестколистные кусты, кривоватые небольшие деревца. А у самого подножья мы почти целый день провели в тенистой роще. Здесь, под деревьями, росла свежая, не выжженная солнцем трава, и животным было необходимо дать отдых.

Я очень удивилась тому, что тут совсем не живут люди. Оказалось, что это уже священные места и обывателям сюда вход заказан. Разумеется, границы никто не охранял, но молва – лучший сторож. Поговаривали, что забредший в эти места с умыслом пропадал бесследно или ночные духи обращали его в камень. Так или иначе, но последнее становище встретилось нам почти день назад. Это были карешские пастухи, на лето угонявшие стада на горные пастбища. Сейчас они возвращались домой, чтобы успеть на праздник урожая.

Дорога, ведущая в гору, была, по сути, широкой тропой, по которой едва могли подниматься наши повозки. Большую часть лошадей пришлось оставить внизу под охраной четверых солдат.

Теперь все мужчины, не исключая царевича Энмера, шли пешком, ведя в поводу лошадей, тянущих повозки. Как же мне хотелось выбраться из этого трясущегося гроба! Я чувствовала каждый ухаб, каждый камень, а когда колесо проваливалось в неглубокую вымоину – казалось, что все сейчас перевернется. Хорошей была лишь погода: не такая жаркая как на равнине, но почти всегда солнечная.

Выйдя почти на рассвете, к сумеркам так и не добрались до первого отрога, где была широкая площадка, на которой планировалось разместить основной лагерь. Судя по приметам, заученным в старом храме, мы одолели чуть больше половины пути, но двигаться дальше стало невозможно. Солнце, полыхнув прощальным отсветом на крутых склонах гор, скрылось за хребтом, и все вокруг погрузилось в серый сумрак. Свет факелов совсем не помогал, скорее даже мешал, превращая любую расщелину в бездонную пропасть. В эту ночь почти никто не спал, и как только рассвело, отряд тронулся в путь.

Пологой площадки мы достигли почти в полдень. Солнце сегодня пряталось за серой дымкой, и я смогла наконец выбраться из осточертевшей повозки.

Дальше отряд снова должен был разделиться. Тропа, взбиравшаяся на следующий гребень, каменистой змейкой петляла между огромных замшелых валунов, окружавших плато.

– Дальше можно пройти только пешком, – пояснила я, когда мы сидели у чахлого костерка и завтракали. Ну, или ужинали, так как вечерней трапезы не было. – А от следующего места нам придется идти уже одним. Этот путь должны пройти только я и царевич Энмер-ани.

Я посмотрела на старшего из моих охранников, мужчина слегка кивнул, принимая мое решение.

– Вы будете ждать нас там, у первых ворот. Просто ждать и не пытаться идти за нами. Жрецы не будут слушать ваших объяснений. Надеюсь, за два дня мы дойдем, – вздохнула я. – За это время мне нужно подготовиться. Тебе тоже.

Я посмотрела на царевича. За эти дни он сильно загорел и сделался каким-то жилистым. Щеки немного впали. Сейчас он был больше похож на какого-нибудь пастуха, чем на мужчину из королевского рода.

– Я буду с тобой и сделаю все, что нужно. Я готов! – заверил меня Энмер.

– Тогда запоминай, – я понизила голос, и юноша склонился ко мне. – Наверху нам нужно будет оповестить жрецов святилища о том, что мы прибыли. Там должен быль колокол или еще что-то. После этого разговаривать больше нельзя, по крайней мере, мне. К храму ведут тайные тропы, я укажу, по какой тебе нужно идти. Найдешь небольшую площадку со знаком Серебрянорогого и жди на ней, пока за тобой не придут. Говорить со жрецами первому нельзя. Отвечать, если они о чем-то спросят, нужно правдиво. Следуй всем указаниям в точности, и тогда все будет хорошо. Я же отправлюсь своим путем.

***

Следующие дни прошли как в тумане, а подъем до первых ворот скрытого храма превратился для меня в настоящее испытание, и мы едва успели к назначенному сроку. Узкий серп стареющей луны был уже едва различим.

На площадку, где предстояло расстаться, мы пришли ранним утром. Здесь всюду царил туман, из которого страшными великанами выступали темные глыбы замшелых валунов. На краю обрывистого уступа росла старая, скрученная горными ветрами, полузасохшая сосна. На ее одном из нижних ее скрюченных суков висел большой бронзовый лист, у замшелого ствола нашлась и палка.

За последние две ночи я почти не спала. Даже сквозь толстую войлочную подстилку чувствовался ледяной холод камней, а ночные горы пугали своими звуками. Но сейчас отдохнуть можно было лишь пару часов, так как путь был еще не закончен. После удара в гонг мы должны будем разойтись.

Даже мои охранники чувствовали здесь себя неуютно. Как я поняла, прошлой ночью они слышали рык горного льва совсем рядом с лагерем. Отпускать царевну одну в неизвестность воинам совсем не хотелось.

– Всеблагая и Серебрянорогий защитят меня, а вы взывайте к ним и ждите, – попыталась обнадежить их я, совсем не уверенная в собственных словах. Если на тропе мне встретится крупная кошка, то никакие молитвы не спасут.

Закинув за плечи увесистый мешок с ритуальными нарядами, я показала бледному, явно взволнованному Энмеру начало его тропы. Потом досчитала до десяти, чтобы унять дрожь в коленях, и ударила по медному листу. Раз и еще два раза. Гулкий протяжный звон разнесся в прохладном воздухе. Спустя минуту я