— Поэтому мы будем продолжать копать, и я уверен, скоро мы что-нибудь найдем. Но пока что, если мы слишком рано пойдем с этим к судье, мы останемся с пустыми руками и выставим себя дураками. Это не пойдет на пользу вашим нервам, это не пойдет на пользу прокуратуре и, того хуже, если Нина избежит ответственности один раз, мы не сможем привлечь ее снова. — Он хлопнул в ладоши. — Я благодарю вас, что приехали сюда. И я буду держать вас в курсе насчет того, когда мы будем переходить к суду.

Когда они будут готовы переходить к суду? Я подумала, что никогда, встала, пожала руки и направилась к двери, пытаясь игнорировать папки с доказательствами, взывающие ко мне со стола.

Нина

Я проснулась субботним утром в жесткой отельной кровати от звука жужжащего в коридоре пылесоса. Перевернувшись на спину, я уставилась в потолок и подавила волну тревоги, когда события прошлой недели нахлынули на меня.

Мои сообщения и звонки ему, оставшиеся без ответа.

Громкая стычка посреди ночи. Мэтт, преследующий кого-то по лестнице.

Долгие часы расспросов.

Бесчисленные полицейские, копающиеся в самых интимных деталях нашей жизни.

Тайник. Деньги. Снимки.

Сейф — мое исчезнувшее завещание и письменное признание.

Я была уверена, что Мэтт смягчится, позволит мне остаться дома прошлой ночью, примет мои пустые извинения и с распростертыми объятиями поприветствует меня в нашей кровати. Но он вел себя как абсолютно незнакомый мне человек. Я подняла руку и легонько прикоснулась к своей скуле, где все еще ощущалась боль от его пощечины. За двадцать лет вместе он никогда не поднимал на меня руку, ни на кого не поднимал руку, за исключением той единственной ночи.

Я могла пригрозить ему. Пригрозить, что расскажу о той ночи, если он не возьмет меня обратно. Но полиция должна была поверить моему слову против его. И неделю назад они, возможно, еще могли бы. Но теперь, когда надо мной нависла туча подозрений… кто бы мне поверил? Я уронила руку на кровать и попыталась найти решение.

Если Мэтт говорил серьезно… развод без раздела имущества, алименты — тысяча долларов в месяц… мне пришлось бы искать другую работу. Я получила голосовое сообщение от начальника отдела кадров «Уинторп Тэк», которое у меня не хватило смелости послушать. Я знала, что там говорилось. «Спасибо за ваше время с нами, но вам нет необходимости возвращаться». Мои вещи, скорее всего, уже были упакованы в коробку и ожидали меня в приемной. Может, я смогу подать на них в суд за неправомерное увольнение. Сексуальное насилие. У меня все еще было рекомендательное письмо от Неда. Я могла получить работу в другой фирме, которая не вращалась в кругах Уильяма Уинторпа.

Я выбралась из кровати и медленно встала, ощущая боль в спине. Мне нужно было пойти в тренажерный зал, может, в тот крохотный, что я заметила возле лобби. У меня не хватало смелости столкнуться с усовершенствованными филлерами лицами в спортивном центре Атертона. Туда ходило слишком много атертонских жен, и слухи наверняка уже добрались до нескольких из них. Но какая версия событий? Замаскированный злоумышленник? Мое потенциальное участие?

Это все было смешно. Я была невиновна! Может, не полностью невиновна, но мои преступления были сфокусированы на соблазнении, а не на убийстве. Мне не нужно было отравлять Кэт Уинторп, я могла победить ее другими способами. И зачем мне нанимать кого-то убить Мэтта? Я любила Мэтта. Любила, несмотря на серый зуб в его улыбке и его растущий живот. Несмотря на то, что как-то на вечеринке он назвал икру «желейными зернышками». Я правда любила его. Кто еще мог так всецело и непоколебимо желать меня? Может, я и баловалась мыслями оставить его, но никогда бы не сделала этого. Только если бы Уильям Уинторп сделал мне предложение, что могло случиться, если бы у меня было больше времени с ним.

Все шло так идеально до резкого правого поворота, забросившего меня в Ад. Ад и отельный номер с двуспальной кроватью с дребезжащим кондиционером и сомнительными опциями фильмов напрокат.

Я надела лосины для йоги и спортивный топ, зашнуровала свои кроссовки и мысленно повторяла свои ежедневные аффирмации. Я открыла дверь в комнату, держа карточку в руке, и остановилась при виде газеты, брошенной у моего порога, и такой же — у соседнего номера.

Заголовок был написан гигантским шрифтом, жирным, без засечек, соревновавшимся размером с моей фотографией — ужасным снимком, где у меня был открыт рот, взгляд направлен в сторону. Я подняла газету и изучила фото, сделанное на вечеринке с фейерверками в честь четвертого июля. Я выглядела ужасно. Казалась некрасивой, старой и злой. «Местная жена совершает покушение на убийство»? Сколько людей видели этот кусок мусора? Я представила всех своих новых друзей кривящимися от отвращения, тянущимися наманикюренными руками к телефонам, сгорая от нетерпения поделиться новостями. «О, Божечки… ты слышала? Нина Райдер пыталась убить своего мужа. Убить его». Это доберется до соцсетей, чатов, тредов. Это будет везде в течение часа.

Вернувшись в номер, я заперлась и повалилась на кровать, полностью читая статью и ощущая, как мои внутренности сжимаются в тугой комок.

Закончив, я прочитала ее снова. Я попыталась начать в третий раз, но мне пришлось броситься в ванную, потому что мой желудок протестующе скрутило. Меня стошнило, а затем я опустилась на колени на белый коврик и обняла грязный унитаз.

В статье была цитата Уильяма, где он назвал меня «глубоко больным человеком». Как он мог такое сказать? Разве он не чувствовал нашей связи? Разве наш поцелуй, наш секс ничего не значили? Мне казалось, что среди всех искр и маневров между нами была настоящая связь.

У меня не было работы и оставалось восемь тысяч долларов на счету. Не было имущества, которое Мэтт не контролировал или не забрал у меня. Это должно было пойти по простому пути — тайный роман, ведущий Уильяма Уинторпа либо к тому, чтобы от меня откупиться, либо к влюбленности. Два очень отчетливых результата, ни в одном из которых я не рисковала всем, над чем так долго трудилась. Наш дом в правильном районе. Теперь это место преступления. Моя работа в правильной компании. Меня уволят. Мое социальное положение в правильных кругах. Уничтожено этой статьей. Муж, который любил и боготворил меня. Который выгнал меня из дома. Упомянул о разводе.

Как все это могло исчезнуть за несколько дней? Хотя если присмотреться… это заняло всего пару минут и давший осечку пистолет.

Я почти жалела, что пистолет не выстрелил. Мэтт был бы мертв, а у меня было бы все. Дом. Страховка. Деньги в банке. Его компания. Возможно, полиция бы провела расследование, но у меня были бы деньги на первоклассную команду адвокатов, которая могла бы пролить свет на это халтурное расследование и найти настоящего убийцу. Я замечталась о жизни богатой вдовы, получавшей сочувствующие взгляды. Я бы наконец-то смогла смотреть что хочу по телевизору. Избавиться от его уродливой кожаной мебели. Жить без грязных полотенец на полу или спортивных журналов на столике или вредной еды в наших шкафчиках.