Руанвелисея невероятных размеров: диаметр ее – почти сто метров и высота – шестьдесят. Представьте себе белое полушарие, увенчанное кубом и золоченым шпилем, что в сочетании с глубоко-голубым небом создает ни с чем не сравнимое зрелище.

Прошло еще несколько лет, и племянник воинственного Дуттхагамани приступил к сооружению дагобы Абхаягири (Джетавана) на северной окраине Анурадхапуры. Царь, как и положено царю большой страны, уверенному в своем величии и мощи, решил соорудить дагобу самую большую в мире. Фундамент любой дагобы сооружается из камня или кирпича… Ланкийский царь приказал сделать фундамент из последовательных слоев серебра, меди, кварца, глины…

В камере для реликвий внутри дагобы были выбиты слова: «Цветы здесь никогда не завянут, благовония не иссякнут, лампы не потухнут – ничто здесь не прекратится».

Царь умер, не завершив строительства. Но дети его продолжали работу, сгоняли на строительство десятки тысяч рабочих, облагали специальными налогами остров. Даже после окончания дагобы к ней снова и снова возвращались строители. Известно, что через триста лет по приказу царя Гаджабаху I на полушарие дагобы накладывали новые слои кирпича.

По словам английского исследователя Теннента, «материалов, пошедших на ее строительство, достаточно, чтобы соорудить 8000 зданий, каждое из которых будет по фасаду длиной 20 футов , и эти дома образуют тридцать улиц по миле каждая. В результате получился бы город размером с Ковентри».

Дагоба Абхаягири по грандиозности даже превосходит пирамиды Хеопса. Вместе с платформой и шпилем дагоба поднимается на сто пятьдесят метров. Диаметр ее – сто двадцать метров.

Одновременно с дагобами был построен и Медный дворец. Он представляет собой удивительное, странное зрелище. В городе среди дагоб растет лес. Лес из каменных колонн. Все столбы одной высоты – четыре метра. Их насчитывается ровно тысяча шестьсот штук, то есть сорок рядов по сорок колонн в каждом. Это все, что осталось от Медного дворца. Когда-то столбы были обшиты серебряными пластинами, а крыша, которую они поддерживали, – медными листами, отчего дворец и получил свое название.

Это остатки громадного монастыря.

Вот что сообщает хроника Махавамса о Медном дворце: «Карнизы его были украшены драгоценными камнями и золотом. Было в нем сто тысяч комнат, каждая с окнами, яркими, как глаза».

И все-таки для ланкийцев самым священным местом в Анурадхапуре являются не дагобы, как бы высоко они ни ценились, не остатки дворцов и монастырей, а священное дерево бо – бодхи – баньян: по преданию, отросток того дерева, под которым предавался размышлениям Будда. О дереве в Анурадхапуре писали средневековые хроники и первые европейские путешественники – уже тогда оно было бесконечно древним – может, только секвойи калифорнийских лесов могут поспорить с ним в возрасте.

После падения Анурадхапуры Шри-Ланка пережила тяжелые времена – вторжение врагов с юга Индии, войны и опустошения. Столица была перенесена в другой город – Полоннаруву. Эта столица, так же как и Анурадхапура, славится своими зданиями, дагобами, монастырями. Но более всего – своими статуями и барельефами. Там находится пятнадцатиметровый Будда, высеченный в скале. Но и Полоннарува пала в XII веке, когда на Шри-Ланке высадились южноиндийские армии во главе с царем Мадхой.

«И этот Мадха, как яростный вихрь, – сообщает хроника, – повел свою армию на остров Ланку, и был он подобен пожару дикому, накинувшемуся на лес… Он разрушал дагобы, и сносил статуи, и выискивал спрятанные сокровища… Увы! Увы! Так тамильские гиганты разрушили королевство и религию на острове».

Сингальцы отступили в укрепленные крепости в глубине острова. Туда же была перенесена из долины главная реликвия – зуб Будды. Он был спрятан в селении Канди, в специально построенном небольшом храме. Потом пришли португальцы и голландцы…

Но через все войны и беды, сквозь века колониального подчинения жители Шри-Ланки пронесли верность национальным традициям, культуре, вере. И в большие праздники, как и тысячу лет назад, сингальцы сходятся к бесчисленным храмам, дагобам, чудесным памятникам буддийского искусства. Раньше к этим дагобам шли пешком. Теперь правила не так строго соблюдаются: люди более заняты, и не многие могут себе позволить потерять несколько дней, чтобы добраться до дагоб Анурадхапуры.

В праздничные дни дороги, ведущие от Коломбо к Анурадхапуре, заполнены машинами и повозками. Вдоль дорог сооружается множество навесов, под которыми можно отдохнуть и перекусить. И отдых и питание в пути бесплатны: местные жители специально пекут печенье я варят рис к этому дню. Этот обычай остался с древности, когда паломничество к Анурадхапуре было длинным и трудным.

В Дни праздника майского полнолуния – Весак – каждый дом, каждая деревенская хижина украшены флажками и по вечерам масляными лампами. В городах поперек улиц протянуты гирлянды бумажных фонарей и поставлены декоративные арки.

И так по всему древнему острову.

Но больше всего пилигримов стекается к горе Шрипада. Вечером загораются цепочки огней и начинается восхождение. Ведь ночь коротка, надо успеть до рассвета подняться на гору, увидеть восход солнца над страной гигантских дагоб.

Чудеса света, о которых говорится в этой книге, созданы народом и принадлежат всему народу. Достижение индийского народа – фрески Аджанты, китайского народа – фрески Дуньхуана, ланкийского народа – фрески Сигирии. И все-таки…

Фрески Дуньхуана и фрески Аджанты создавались веками. Эти картины – не памятник какого-то короткого периода, это растянувшаяся на века школа живописи, давшая основу дальнейшему развитию искусства в стране. Как бы ни были изумительны фрески Аджанты, они закономерны. Не в Аджанте, так в другом каком-нибудь храме родились бы подобные толкования буддийской мифологии, формы и движение бесчисленных фигур. За этими фресками, как и за барельефами Ангкора, скрываются многие мастера, и первый, наиболее талантливый создатель новой школы теряется в толпе своих учеников и подражателей. Разрушитель канонов становится создателем новых.

Но бывают исключения. Бывают гении, не имеющие ни последователей, ни учеников.

И если такой художник работал много столетий назад в Азии, где не было принято фиксировать имя создателя произведения искусства, мы никогда не узнаем его имени.

Пример тому – фрески Сигирии, фрески крепости на скале в центре Шри-Ланки.

История Сигирии трагична и не всегда понятна. Для того чтобы эти фрески родились на свет, необходимо было появление сначала царя-бунтовщика, царя-отверженного.

Время действия – V век. Место действия – Шри-Ланка.

«Жил когда-то царь. И было у него две царицы…» – так начинается легенда о Сигирии, легенда, в которой правда переплетается с вымыслом, но больше правды.

«…И было у него две царицы. Одна была прекрасна, но низка происхождением, и царь любил ее. Другая была некрасива, но кровь ее была благородной, и она любила царя. И было у царя два сына. Сын прекрасной царицы был красив собой, но зол и коварен. Сын некрасивой царицы был уродлив, но мудр и добр. И была у царя дочь изумительной красоты, которую царь берег пуще зеницы ока.