На боевом посту, 1994, № 7.

Кожинов: Вы знаете, если давать какое-то определение, я все же бы причислил себя к евразийцам: к ним принадлежат князь Н.С. Трубецкой, который более известен как гениальный филолог, признанный во всем мире и в нашей стране, выдающийся историк Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин, брат великой балерины; в основе их учения заветы Константина Леонтьева, Тютчева, Достоевского. Я думаю, что Россия — это евразийская страна, которая очень молода по сравнению с ведущими странами Запада и Востока, ибо и Франция, и Италия, и Испания, и даже Англия и Германия имеют под собой почву в несколько тысячелетий, фундамент античной культуры, которая непосредственно существовала на их территориях. Солиднейший фундамент имеют и Китай, и Иран, и Индия… На той же земле, где начала развиваться Русь, не было никакой цивилизации, и в частности письменности. Русская история — это тысяча, тысяча двести лет, у нас нет настоящей предыстории. Русь в смысле культуры возникла, если угодно, на пустом месте. Не в этническом смысле, тут субстрат был, и достаточно многообразный: и скифы, и сарматы, много финских и тюркских племен. Но тем не менее страна эта молодая. И этим многое объясняется в нашей истории: скажем, чрезвычайно обостренное внимание к своему собственному своеобразию. Русский человек может, рванув на себе рубаху, кричать: «Я русский, а ты кто?» — и тут же, через несколько минут, сокрушаться: «Проклятая страна, как только в ней можно жить?» Причем это говорят не только рядовые люди, но зачастую и великие писатели! Вот у Пушкина есть совершенно восторженные слова о России, но можно найти и горькое сетование, что-де черт меня догадал родиться в России с умом и талантом. Или у Тютчева, уж совсем, так выразимся, настоящего патриота: «Проклятая страна… и разве можно не презирать тех, кто в ней еще остается?»

Национальная самокритика проходит как сквозное действие через всю историю, носит, так сказать, глобальный характер. Ведь поразительная вещь: царя и полководца Ивана Грозного мы, русские, сумели превратить — и в собственных глазах, и в глазах мира — в совершенно исключительного, уникального, непревзойденного тирана и палача. А между тем, как подсчитано известным исследователем той эпохи Р.Г. Скрынниковым, за время правления Ивана Грозного было казнено… три-че-тыре тысячи человек. А в Англии в то же время одних только «бродяг» при Генрихе Восьмом казнили 72 тысячи, при Елизавете — 89 (!) тысяч. Есть с чем сравнить. И никто не рушит в Европе памятники королям-убийцам, о них пишут по меньшей мере почтительно, а у нас не было, пожалуй, ни одного историка, который не поносил бы Ивана Грозного! Его фигура, представьте себе, отсутствует на известном памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде среди 109 выдающихся деятелей нашей страны. Я уж не говорю о том, что сам Иван Грозный открыто в своих официальных посланиях называл себя смердящим псом, убийцей…

Что ж, даже кто-то из великих сказал, что самобичевание — это основная черта мятущегося русского характера.

Я все же думаю, что самое характерное свойство русских, которое действительно их очень сильно отличает от других народов — и западных, и восточных, — зто свойство, которое определяется словом «беспечность», причем это одновременно и прекрасное свойство, и ужасное. Почему? Чудовищное, страшное, потому что действительно ничто не бережется, все уничтожается, и, когда после революции власти приказывали разрушать церкви, русские это делали именно в силу своей беспечности. Но, с другой стороны, беспечность и прекрасна, ибо мало заботиться о себе. Прекрасно сказал один из крупнейших наших писателей, Пришвин, что в России заботиться о собственном благоустройстве всегда считалось чем-то греховным, чем-то всецело противоречащим нравственности.

Но вот нередко задаюсь вопросом: кто в России более беспечен — простой народ или власти?.. Возьмем, к примеру, ситуацию с выводом российских войск из стран Восточной Европы и Прибалтики… Вы, Вадим Валерианович, вероятно, знаете, в каких условиях они оказались у себя дома, в России…

Знаю, условия эти ужасные: ни жилья, ни нормального питания…

Не являясь специалистом в данной области, я все же позволю — со своей колокольни — утверждать, что армия для любого общества, для любого государства — это основа всего и разрушать ее — значит быстрехонько вырыть себе глубокую могилу.

У нас часто в последнее время обращаются к теме «Армия и культура». Неверно говорить «армия и культура». Армия — это фундамент культуры! От этой печки, что называется, и надо плясать…

На научном уровне уже давно признано, что человеческая культура, а другой просто нет, берет свое начало с культуры человеческого тела, с того, что человек приобретает определенную систему движений и жестов. Во всех человеческих обществах армейский строй, строй вооруженных мужчин, движущихся в такт какой-либо музыке или барабанному бою, и был, собственно, началом настоящей культуры. Все ее иные приметы — гораздо позднего времени.

В армии культура не только зарождается, но и, развиваясь, закрепляется на века. Вот почему даже в таких небольших странах, как Швейцария, где не воюют уже столетия и воевать не собираются, армии усердно сохраняют в неприкосновенном виде. Европейцы хорошо понимают — сберечь без нее культуру, под которой прежде всего подразумевается исторический опыт народа, просто невозможно! К тому же, если разрушить армию, из стены выпадет тот камень, на котором зиждется все общество. Государство — это связующее любого человеческого общества, а в самом государстве таковым является армия!

Как историк культуры я, конечно, не могу не заметить, что все виды искусства — изобразительное, музыкальное, театральное… — начало берут опять же в армии. Что такое, например, движение людей строем, как не зародыш театрального действа, театра? Или яркие костюмы древних воинов, их вождей? Это и прикладное, и изобразительное искусство — все вместе! Таких примеров можно привести множество. На Руси, заметим, этот срез культуры появился задолго до принятия христианства. Христианской наша культура стала намного позднее. Ее истоки — не в Византии. А точнее — не только в ней… Доподлинно известно, что русский героический эпос родился среди дружинников. И это они, кстати, одними из первых приняли христианство. Исторические источники свидетельствуют, что часть дружинников, заключившая в 943 году договор с греками, клялась не на Перуне, а на Христе… Я нисколько не сомневаюсь в том, что наша русская культура началась в дружине — началась, таким образом, в армии!..

Я, разумеется, далек от мысли, что в современной армии есть только материальные проблемы, а проблем культуры нет. Их, я думаю, в Российской армии немало. Что такое, скажем, «дедовщина», неуважительное отношение к младшим по должности и званию? Разве это не изъяны в воспитании, не изъяны нашей духовной сферы? Впрочем, как их могло не быть — ведь если больно общество, будет больна и армия — одна из его составляющих, если в стране становится все больше и больше бездуховных людей, то почему «вирус» бездуховности не должен (хотя, конечно же, не должен!) попадать в армейские коллективы? Или воинские подразделения у нас размещают на Луне?

Увы, нет…

А в результате люди деградируют как «на гражданке», так и в армии.