— А как нам это поможет, кто будет накладывать заклятие, ведь мы-то не маги? — Я постарался сопоставить легенду травника с суровой действительностью.

— Сам маг и наложит, — Нерен самодовольно усмехнулся, — именно сам. У темного властелина тоже это заклятие сами маги читали, зачем ему было себя утруждать? Заклинание простое, четко контролируется, и в той черной книге, которую ты из вампирского гнезда взял, оно есть. Остальное — мелочи.

— Ладно, при случае попробуем, — подвел я итог, — а сейчас надо выступать, до столицы Сильватии часов десять хода, надо успеть до утра. Ударим на рассвете.

Стараясь не всполошить людей раньше времени, мы обходили встречные деревеньки лесом. Часов в шесть утра впереди показались стены Гольмсити, столицы и единственного крупного (относительно крупного) города баронства Сильватии.

К городским стенам я подъехал на Черныше, в доспехах и рыцарском плаще, рядом в роли оруженосца держался Конрад. Следом четким строем шел отряд в три десятка орков, одетых в трофейные котты, в доспехах и закрытых шлемах панцирников барона. Небо уже начало сереть, когда я приблизился к воротам и окликнул стражу. Открылось смотровое окошечко в калитке, и показались настороженные глаза и кошачьи усы дежурного сержанта.

— Именем короля, открыть ворота! — рявкнул я прямо в бдительную морду. — Я капитан его величества Бугильена IV, сэр Крене, и у меня срочное дело к губернатору.

— Ваша милость, нам до света отворять не положено. — Сержант, похоже, был истинным служакой, настоящим прапорщиком этого мира.

— Уже светает, сержант, — я кивнул за спину, где показались первые лучи солнца, — и я спешу. Если ты немедленно не откроешь эту паршивую калитку, я выломаю ее своими руками, а тебя засекут насмерть на баронской конюшне. Открыть ворота, ка-а-аналья, запорю! Вот королевский указ!

Я взмахнул пергаментным свитком с приказом, нацарапанным Нереном нынешней ночью при свете факела и скрепленным грубой пародией на королевскую печать моего производства. Впрочем, особо грамотные люди среди сержантов городской стражи встречаются так же часто, как среди штангистов балерины. Осмотрев крысиными глазками мой отряд, повертев и даже понюхав свиток (ну вылитый Гиг, тот также проверяет все носом), сержант велел отворить одну створку ворот. Мой отряд вошел внутрь, я огляделся. С сержантом было четыре стражника.

— А теперь, сержант, откройте вторую половину ворот, — скомандовал я, быстро приставляя к его горлу кинжал, и добавил, ласково глядя в расширившиеся зрачки: — Попробуешь рот разинуть, убью.

Орки приставили стражников к стене караулки, мигом разоружили и связали.

— Когда смена, сколько еще в городе стражи и где она? — спрашиваю сержанта. — И не вздумай соврать!

— Через два часа, — скосив глаза на нож, сипит тот. — Кроме нас в городе еще тридцать пять охранников, пять на посту у вторых ворот, десяток в патрулях по городу, остальные в казарме.

— Вот и молодец, а чего вас так мало, ты мне случайно не врешь?

— Н-нет, обычно нас сотня, но остальные в походе. — Губы сержанта подрагивают, и он неожиданно предлагает: — Вы бы лучше ушли подобру, скоро вернется господин барон, всех вас казнят лютой смертью, да и нам достанется.

— He-а, оттуда, — я тыкаю пальцем наверх, — не возвращаются. Барона можешь больше не бояться, да и вся дружина составила ему компанию.

Сержант стремительно бледнеет, я киваю Конраду, тот скидывает с себя белый плащ и, подняв над головой, несколько раз взмахивает им. По этому сигналу к воротам бегут мои орлы.

— Сержант, — информирую я прапора, — если ты еще не понял, мы как раз те орки, на которых пошел войной барон. А ты любишь охотиться на орков?

— Что вы, — мой визави отрицательно трясет головой, — мы… э-э… в городе всегда, служим, значит. Я орков и не видал никогда.

Пока войско проходит в ворота, я слушаю трогательную историю о терпимости, да что там терпимости, прямо-таки симпатии сержанта к милым оркам. Командира быстрыми согласными кивками поддерживают все его подчиненные.

— Раз ты так нас любишь, — я одобрительно похлопываю сержанта по загривку, — то сейчас проведешь к казарме, вторым воротам, а потом к тому месту, где у вас живет губернатор. На центральной площади? Значит, покажешь, где она.

Со стражей в казармах разобрались на удивление быстро, солдаты дружно храпели, составив алебарды в оружейную стойку. Одинокий часовой нагло дрых, прислонившись к дверному косяку у входа, пропитывая окрестности запахом лука и сивухи. Хорт аккуратно двинул его кулаком по наклоненной голове, прямо под обрезом шлема, и почти нежно поймал падающую бесчувственную тушку, дабы она не загремела своими доспехами по брусчатке. Оружие из пирамиды аккуратно изъяли, стражников растолкали и заперли на их собственной гауптвахте.

Покончив с казармой, мы осторожно пошли ко вторым воротам, но тут везение кончилось, в идущем навстречу патруле оказался один с орлиным зрением.

— Тревога, орки! — заорал глазастый стражник.

Мигом оценив ситуацию, патруль бросился обратно, ко вторым воротам. Чертыхаясь, мы бежали следом. В окнах мелькали перепуганные лица, из домов выскакивали полуодетые горожане, увидев нас, тут же залетали обратно. Захлопывались ставни, за дверями слышался лязг закрываемых запоров и звуки сдвигаемой мебели, очевидно, жители заваливали входы.

На данный момент такие защитные меры устраивали меня на двести процентов, пусть запираются, лишь бы не мешали.

У северных ворот собрались все уцелевшие стражники, но архитектура городских защитных сооружений сыграла с ними нехорошую шутку. Предназначенные для защиты от атак извне, зубцы и бойницы стен совершенно не прикрывали от нападения со стороны города. Стражники под аркой ворот составили строй «еж», но выставленные копья дрожали.

Ситуация позабавила меня, полтора десятка упитанных, раскормленных на безопасных должностях стражников, напоминающих толстых, отъевшихся на дармовой сметане котов, были взяты в полукольцо хищной волчьей стаей здоровенных, свирепых орков, десятикратно превосходивших их и числом, и умением.

Я вытолкнул вперед прапора, горячо любящего орков, отправив на переговоры. Наш усатый друг, подогретый обещанием «если они сдадутся, отпущу без выкупа», с жаром приступил к делу. Не знаю, сержант ли оказался искусным дипломатом или подействовало зрелище злобно скалящихся и нетерпеливо роющих землю подошвами сапог орков, но стража надумала капитулировать.

Отправив солдат под конвоем на ту же, родную им, гауптвахту, мы двинулись к центральной площади. Дворец губернатора снаружи охраняли два разряженных, надушенных гвардейца, шум в городе встревожил их, но уйти с поста солдаты не решались. Остановив свою орду за углом, я в одиночестве подошел к часовым. Они смотрели с некоторым подозрением, но рыцарский плащ на моих плечах сделал свое дело, за оружие охрана хвататься не стала.

— Ваша милость, что творится в городе? — спросил ближайший. — Мы слышали шум и крики у ворот, но не разобрали, почему паника, а пост нам покидать запрещено.