— … В Кёбаси. Недалеко от перекрестка Яэсу и Сото-бори…

Она исчезла, и, может, мне лучше помчаться на мотоцикле прямиком в американское консульство и попытаться выбраться из этой заварухи, из этой страны, пока я не загремел в тюрягу или мне башку не отрезали. Найду другую гейшу. Ну, может, не такую, но в это говно я больше не вляпаюсь. Просто позвоню по телефону, закажу вечеринку, а остальное пойдет само собой. Я вспомнил ту девчонку из Киото, Рэй, ту, которая меня запомнила.

Может, вообще пора завязать с гейшами. Жить надо проще.

— … вот где вы найдете Флердоранж.

Я выключил двигатель. И взглянул на грузовик с громкоговорителем. Парень смотрел прямо на меня.

— Езжайте на Яэсу и Сотобори-дори и ждите. Она будет там.

Я осмотрел другие автомобили. Никто из водителей, кажется, ничего не заметил. Я что, совсем рассудок потерял, прямо посреди дороги?

— Дети знают больше о генерале МакАртуре, чем об Иэясу Токугаве. Вы избранный. Достославный синтоизм теперь должен бороться с пустыми чарами телевидения за душу нашего народа. Торопитесь, время уходит, — проорал грузовик, сворачивая налево, когда светофор переключился. Грохот затихал, а портрет ухмыляющегося старика с лицом фуку сукэ растворялся вдали.

Точнее портрет Шефа. Доходило до меня долго, но верно. Старик из подземелья был мне знаком, потому что его гигантское лицо преследовало меня всю эту поездку. Старик, нарисованный на грузовике, и Шеф — один человек.

Автомобиль позади меня засигналил. Тут же его возмущение поддержали другие. Захвати я свой приз, я побибикал бы вместе с ними, добавив к этому гвалту мелодию «Дикси». Мне тоже было чем возмущаться.

Близился вечер, и движение на восток, в сторону города, было жидким по токийским понятиям. И все же до Яэсу я ехал довольно долго. У меня было о чем поразмышлять в дороге, но я старался ни о чем не думать. Дважды я чуть не врезался в автомобили впереди. Напряжение гонки спадало, срабатывал седативный эффект жира из «Лавбургера».

В Яэсу я поставил байк в подземном гараже под большим универмагом. Охранник сказал мне, что через полчаса магазин закроется. Я улыбнулся ему и взял парковочный талон.

Затем я быстро огляделся, на всякий случай проверяя, нет ли машин якудза. Их не было. Не удивительно.

Я снял темные очки. Они давили мне на нос и лоб. Потом передумал и надел. Берегись копов — старый навык, который срочно требуется возродить. Мгновение спустя я миновал одного из них на Сотобори-дори. Молодой парень — наверное, только что из академии. Он улыбнулся, и я ответил ему улыбкой, словно обычный турист.

«Континенталя» нигде не видно, Оратор из «Цугури» сказал, что я найду Флердоранж у перекрестка — довольно неточный ориентир. Он также сказал ждать ее там — пожалуй, надо подождать.

Через дорогу было кафе с красивым большим окном, выходящим на перекресток. Определенно можно выпить кофейку. Проблема в том, что у меня не было денег. Надо что-то придумать, как в старые времена. У любого тертого репортера имеются десятки способов выпросить лишнюю чашку кофе или кружку пива, и я знал их все.

Околачиваться я тоже умел. Если тут хозяйничает симпатичная девчонка, которая занимается танцами или изучает живопись, беспокоиться не о чем.

Я зашел в крошечное кафе. Точно: за стойкой стояла подающая надежды богемная любительница капуччино. Ей явно можно травить анекдоты о Пикассо. В кафе было довольно пусто, что мне на руку: тебя скорее не тронут, если не мешаешь бизнесу. Моим единственным конкурентом был мужчина, сидящий у окна с газетой в руках. К сожалению, другое место, которое давало обзор из окна, было напротив него. Я подошел к нему и потянул на себя стул.

— Вы не против, если я присяду? — спросил я. Человек на меня даже не взглянул.

— Вообще-то не желательно.

— Я вам не помешаю, — заверил я. — Я тихий.

— Вокруг полно других мест, — огрызнулся он.

Барменша направилась ко мне, но внезапно остановилась, почувствовав назревающий скандал. Я понимал, что, в общем, закатываю сцену, но выбора не было. Барменша меня за это не полюбит. Тем более когда узнает, что я не собираюсь ничего заказывать.

— Извините, сэр. Не хочу проявлять непочтительность, но мне надо сесть у окна.

— Вот пристал, — сказал мужчина, нервно шелестя газетой, но не опуская ее. — Я занял этот столик первым и пересаживаться не буду.

Официантка ушла в кладовку, сделав вид, что ей надо срочно подсчитать кофейные бабки, пока все не уляжется. Я воспользовался шансом:

— Может, вам следует взглянуть на это, прежде чем мы продолжим разговор, — сказал я, рассчитывая показать ему всего лишь кулак. Как только он опустит газету, я сразу врежу ему по тыковке. А когда вернется официантка, скажу, что парень решил немного вздремнуть.

Протестующе ворча, он стал складывать газету, и я уже приготовился его вырубить. Но тут взглянул ему в лицо.

А он посмотрел на меня. Мгновение мы в изумлении таращились друг на друга. А затем он расхохотался:

— Ну, надо же было сказать, что это ты, а? Садись.

Ихара, частный детектив из «Глаза Сыскаря».

— В прошлый раз, когда ты пригласил меня сесть, мне чуть нос не свернули, — холодно сказал я. И все же сел.

— Ты застал меня врасплох. Мои клиенты очень скрытные, и я должен защищать их право на конфиденциальность. Но мне сказали, что сейчас мы играем в одни ворота, — сказал он.

— Так ты работаешь на них? — сказал я, сам не понимая, о ком мы говорим — о Ямагама-гуми или о безымянной религиозной секте.

— Мне хорошо платят. Хотя, если честно, они, по-моему, чокнутые. Меня не удивляет, что ты с ними связался. — И он довольно хмыкнул.

— Где твои головорезы? Прячутся в туалете?

— Ты слишком сентиментален. Живи настоящим. — Он протирал очки цвета бутылки из-под колы. Я все еще не исключал возможности разок ему врезать.

— Так где они? — спросил я.

— Не беспокойся, Билли. Сегодня я один.

— Я про людей, за которыми ты следишь.

— В здании напротив. Третий этаж. Адвоката зовут Никка. Как виски. Любит клиентов, которые нарываются на неприятности и потом могут себе позволить из них выпутаться, если ты меня понимаешь. Они там уже два часа.

— Это невозможно, — сказал я. — Я только что был с ней. Она не могла там просидеть так долго.

— Девушка? Она вошла минут пятнадцать назад. Сногсшибательная девчонка, все при ней. По-моему, баламутка.

— И еще какая, — проворчал я. И тут до меня дошло: — То есть ты следишь не за ней?

— Никогда ее раньше не видел. Иначе запомнил бы. — Ихара рассеянно посмотрел в окно.

— И за кем же ты следишь? — спросил я. Он не ответил сразу, и я открыл было рот, но Ихара поднял руку — дескать, помолчи. Его лицо странно дернулось. Он повел головой, точно змея, которая учуяла тепло.