Солдат дотащил ее до соседнего сарая, маленького, неприметного, без окон. Дверь захлопнулась, лязгнул замок.

Влада обессилено легла на сухую солому.

«Что же теперь делать?» – пронеслось в голове, и в ответ не возникло ни одного, даже самого отчаянного ответа.

Холм в семи километрах от лагеря оказался удачным местом для обзора: охотники были как на ладони. С этого расстояния барак в центре поселения казался не больше спичечного коробка, но Стефан отчетливо видел веревки на руках Стаса, которого только что туда втолкнули. Стас находился у охотников уже неделю, а его все еще держали как пленного. Плохой признак.

Стефан огляделся. Стояла обычная летняя ночь: темно, тихо, воздух сухой и теплый, но все-таки что-то было не так. Карл тоже выглядел настороженным, хотя любопытство в нем брало верх: он не отрывал взгляда от окна и время от времени в нетерпении облизывал губы. Марк, напротив, был спокоен настолько, что Стефан посчитал это еще одним поводом для беспокойства.

Изначально Стефан не собирался рассказывать Марку о побеге Влады, но этот неоперившийся семаргл был так решительно настроен вернуться на Белую Дачу, что вскоре и сам бы узнал. Потом наверняка переполошил бы весь район, привлек ненужное внимание, а у Стефана и так хватало проблем. Одну из них он пытался решить сейчас: понять, почему охотники не атакуют так долго. Они разбили лагерь как минимум с того дня, как Стас оказался на свободе.

Вели себя охотники крайне странно: они не охотились. Расставили кое-какие посты, а в целом мирно паслись на поляне, иногда ездили в ближайшую деревню за провизией. Единственную массовую вылазку они сделали два дня назад: забрали лошадь Стаса, которая, отпущенная на свободу, сама вернулась домой.

– Смотри-ка, – произнес Карл, и Стефан сосредоточился на окне.

Кто-то разрезал Стасу веревки, и теперь охотник-недотепа резко жестикулировал, время от времени потирая запястья.

– Ты тоже это заметил? – спросил Карл.

Стефан кивнул.

– Он боится.

Вот это уже напоминало ответ. Возможно, охотники не нападали, потому что кого-то ждали. Того, кто приехал только сегодня. Того, кто принимал решения. Того, кого боялись даже сами охотники.

– Неужели мы удостоены чести быть убитыми Котом? – Карл снова облизал губы.

– Похоже на то, – не сводя глаз с окна, ответил Стефан.

– Хочу увидеть Кота. Всю жизнь этого хотел. Ты слышал, что пару месяцев назад он едва не поймал странников? Невероятно!

Стефан бросил на друга снисходительный взгляд.

– Не преувеличивай его способности. Он – человек.

– Тогда подберемся поближе…

Карл подался вперед – Стефан схватил его за плечо. Интуиция подсказывала: этот тихий мирный лес был слишком тихим и слишком мирным – как декорация.

– Умалять его способностей тоже не надо. Наверняка здесь полно ловушек.

Внезапно оранжевый квадрат окна померк: кто-то выглянул на улицу. Карл непроизвольно отпрянул. Стефан с трудом сдержал порыв сделать то же самое. Он не рассмотрел лица, но каждой клеточкой почувствовал – это был Кот. Заклятый враг, ходячий мертвец. Еще не время и не место, но совсем скоро этот мышелов поплатится за то, что совершил. Стефан отомстит за Афанасия, за убитых семарглов и за людей, которых Кот принес в жертву, чтобы этих семарглов убить. Скоро Главный Охотник будет мертв. Ничто не сможет этому помешать.

– А может, ты просто боишься? – раздалось позади.

Стефан обернулся. Мария, улыбаясь, взъерошила ему волосы. К этой ночи она подготовилась: впервые за долгие годы предпочла платью брюки, а обуви на шпильке – высокие кожаные сапоги. Что, к слову, не сделало ее менее женственной.

– Как ты?.. – только и успел спросить Стефан – Мария рванула к поляне.

Стефан видел, как Мария бежала по лесу, то исчезая из вида, то появляясь снова. Преодолев половину расстояния, она поднялась на холм и послала Стефану лучезарную улыбку. Он клацнул зубами: какого черта эта вздорная девица лезет на рожон!

Мария, довольная его реакцией, помахала рукой – и обеспокоенно обернулась: вдалеке взметнулась стая ворон. Стефан провел взглядом птиц, которые вопреки инстинкту летели прямо на семарглов. Потом снова посмотрел на Марию – как раз в тот момент, когда что-то безумное, человекоподобное, в одно мгновение бросило ее на землю.

Стефан рванул вперед. Он слышал, как с разных концов леса стягивались солдаты, чувствовал, как пахли их ружья, но все равно бежал. В центре охотничьего муравейника металась Мария, и внезапно это оказалось для Стефана важнее собственной безопасности.

На какое-то время Мария оторвалась от преследователя. Она была быстрым, сильным, умным семарглом и могла выстоять – что бы на нее ни нападало. Только это что-то, скачущее следом, внушало такой ужас, что Мария повиновалась лишь инстинкту самосохранения, и этот инстинкт заставлял ее бежать. Она мчалась так быстро, что ее едва можно было рассмотреть между ветвей, но хаотичность движений выдавала попавшую в клетку птицу.

Кольцо становилось плотнее, раздалось несколько выстрелов. К счастью, Мария успела вырваться из окружения прежде, чем охотники подобрались слишком близко. Только монстр не отставал. Он двигался, как таран, не замечая препятствий, не успевая за маневрами жертвы, зато превосходя ее в скорости. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и когда Мария совершила очередной прыжок, монстр перехватил ее в воздухе.

Сквозь облако пыли Стефан увидел, как Мария первой вскочила на ноги. Она была готова драться насмерть, в клочья разорвать нападающего, но, увидев монстра так близко, – застыла. Следующая секунда могла стать для Марии последней: чудовище сбило ее с ног – за мгновение до того, как его свалил Стефан, а Карл нанес сокрушительный удар камнем по голове.

На несколько минут воцарилась тишина.

Мария медленно поднялась, ее губы мелко дрожали.

Ожившее нечто издало глухой рык – Стефан прижал существо ногой.

– Этого не может быть… – нарушил молчание Карл.

Но это было. Чудовище напоминало человека, но из его окровавленного рта торчали собачьи клыки. А вместо рук по сухим иглам били белые, в коричневые пятна, крылья.

– Это что, и есть Красный Дьявол? Наш прародитель? – Карл сглотнул ком в горле.

– Как же! Дал бы мне прародитель семарглов прижимать его сапогом к земле, – ответил Стефан, надавив на чудище посильнее.

– Но крылья…

– Крылья – да. Это странно. Здесь, я, пожалуй, соглашусь. – Стефан провел по перьям кончиками пальцев. Жесткие и гладкие. Если закрыть глаза, можно было подумать, что это перья голубя. Очень большего голубя. – Никогда даже не слышал о таком. Интересно, почему у него получилось, а у всех остальных – нет…