Эту поездку за мемуарами Федра откладывала несколько дней. Вначале ей нужно было отдохнуть после путешествия, потом втянуться в привычную рутину и навестить старых друзей.

Некоторых из них она рассчитывала увидеть у себя. В особенности она ждала Алексию и надеялась, что отсутствие известий от нее означает, что Алексия уехала за город, а не отреклась от их дружбы из-за папки, которую Федра сейчас держала в руках.

Впрочем, она не стала бы винить Алексию, будь это так.

Честность Федра считала добродетелью и поступала соответствующим образом. Поэтому, одеваясь этим утром, она заставила себя взглянуть правде в глаза. У нее есть обязательства, и пришло время выполнить их, хочет она того или нет. Это следовало из писем, которые она обнаружила в своей почте по возвращении. Еще одно пришло вчера и подействовало на нее ошеломляюще.

Оказывается, есть люди, помимо Эллиота, желавшие уничтожения мемуаров и готовые щедро заплатить за это. Автор анонимного послания, прибывшего вчера, не ограничился предложением денег. В письме была скрытая угроза, хотя и достаточно прозрачная, и Федра запаниковала.

Если бы не обещание, данное отцу, Федра, возможно, уступила бы их требованиям. Сожгла бы мемуары и позволила издательству пойти ко дну. Ее мало волновало, что она может остаться без гроша, если сделает это.

Свернув за угол, она вышла на свою улицу. Неподалеку от ее дома расположилась местная попрошайка по имени Бесс. Федра остановилась и протянула ей несколько пенсов.

– Эти кошки чуют, что вы здесь, – сказала Бесс, мотнув головой в сторону дома, высившегося за ее спиной.

Федра в отличие от Бесс не слышала мяуканья, но могла видеть двух кошек, черную и белую, устроившихся ни подоконнике внутри особняка, примыкавшего к ее дому. Одну гладила пожилая женщина, другую – маленькая девочка. Отправляясь в Италию, Федра попросила соседок приютить у себя ее кошек. Предполагалось, что на время, но малышка Салли так привязалась к животным, что оказалось – навсегда.

– Тут карета сегодня проезжала, – сообщила Бесс. – Большая, судя по грохоту. Медленно так прокатила, хоть и не останавливалась. А вообще-то никто к вам не приходил, кроме вон того типа.

Бесс выбрала это место для своего промысла лет пять назад. Несмотря на слепоту, старая бродяжка сообразила, что посетители Федры более состоятельны, чем большинство прохожих, появлявшихся на этой улице, и что близость к дому Федры может оказаться выгодной.

Один из этих посетителей ждал теперь у ее двери, прислонившись к ней спиной. У его ног стояла большая папка, в руке он держал блокнот и делал в нем какие-то наброски.

Это был Гарри Лоуренс, молодой художник, с которым Федра подружилась прошлой зимой. Она совсем забыла о его письме, которое прибыло вчера, где он предупреждал ее, что собирается зайти. Причиной тому было другое письмо, вытеснившее из ее головы все остальные мысли.

– Прошу извинить меня, – сказала она, после того как они обменялись приветствиями. – Поездка в Сити заняла больше времени, чем я ожидала.

– Не важно. Я нарисовал попрошайку, а еще шлюху в окне напротив. Художнику никогда не бывает скучно.

Устроив его в гостиной, Федра положила рукопись на столик у дивана, чтобы заняться ею после ухода гостя. Следующий час они провели за просмотром рисунков Гарри. Федре гораздо больше нравились его выразительные наброски, чем тщательно проработанные эскизы большого полотна, которые он намеревался представить в Королевскую академию искусств.

Она хотела объяснить ему почему, но в этот момент раздался стук в дверь. Открыв ее, Федра увидела Эллиота.

Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Онемев от радости, она могла только смотреть на него, заново поражаясь тому, как действует на нее его присутствие.

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, затем Эллиот протянул ей визитную карточку:

– Надеюсь, мисс Блэр дома?

Федра взяла карточку и бросила на нее скептический взгляд.

– Хм, разве что для вас. – Она посторонилась и чмокнула его в щеку, когда он перешагнул порог. Эллиот закрыл дверь и обнял ее для более основательного поцелуя.

– Ты даже не написала, – заметил он. – Я не мог больше ждать.

Федра не писала, потому что не представляла, что писать. Она не хотела, чтобы их отношения закончились на печальной ноте, и боялась, что так и будет, если они продолжатся здесь, в Лондоне.

Радость, которую она испытывала сейчас от его объятий, поцелуя, от самого факта его присутствия, лишь подтверждала, каким печальным может стать их расставание. Впрочем, это ничуть не уменьшало ее счастья. Они не виделись всего четыре дня, а Федра уже отчаянно тосковала.

Эллиот последовал за ней в гостиную и замер на пороге. Он по-прежнему улыбался, но теперь улыбка больше походила на гримасу.

Федра проследила за его свирепым взглядом, устремленным на Гарри, который сидел на диване, углубившись в альбом.

– Похоже, мисс Блэр дома не только для меня, – пробормотал он. – Один из твоих друзей, Федра?

Федра была так счастлива, что нашла эту вспышку ревности лестной, пусть даже она предвещала все сложности, которые могут возникнуть между ними в Лондоне. Она представила мужчин друг другу. Гарри, который бывал иногда на удивление простодушным, чуть ли не приплясывал, радуясь, что удалось познакомиться с представителем высшего света в скромном доме Федры.

Эллиот был чрезвычайно любезен. Он сел, изобразив интерес к творчеству Гарри, однако Федра чувствовала его нетерпение и недовольство.

– Думаю, нам нужно отметить мое благополучное возвращение, – объявила она. – Схожу за напитками.

Она выскользнула из комнаты, оставив Гарри излагать его художественные замыслы относительно фигуры генерала на лошади, которая должна была украшать полотно. В кухне Федра наполнила два бокала бренди и вернулась в гостиную.

Гарри исчез вместе со своими эскизами, Эллиот стоял у стены, изучая гравюру Пиранези. Он подошел к Федре и взял у нее бокалы. Один поставил на столик у дивана, другой поднес к губам.

– Мистер Лоуренс вспомнил, что у него дела, – сообщил он.

– Внезапно, насколько я понимаю.

– Да, он исчез в мгновение ока.

– Что ты ему сказал?

– Выразил восхищение его незаурядным талантом и намекнул на возможность приобретения его новой картины в собрание Истербрука. Ах да, еще я велел ему незамедлительно исчезнуть.

Федра подавила смешок, представив себе реакцию Гарри.

– Это было по меньшей мере невежливо с твоей стороны.

– Не испытываю ни малейших угрызений совести. – Эллиот огляделся, задержав взгляд на потертой обивке дивана, которую не могла скрыть наброшенная сверху венецианская шаль. – Это дом твоей матери?