армию. Многие из тех, кто воевал с нами в Испании, по возвращении домой получил пулю в затылок — это ведь была и наша, немецкая пуля. Из той же операции растет и пакт Молотова-Риббентропа… право же, если бы герр Гитлер принял решение идти на Восток еще в тридцать девятом, в крайнем случае в сороковом — это могла бы быть и победа. Оглушительная победа.

Гейтс сидел рядом с маленьким, седым фашистом, похожим на Канариса и чувствовал, как тошнота подкатывает к горлу.

— А вы и тут ничего не поняли, — весело заметил Аушенбах, — наряду с поддержкой прозападных элементов — не менее важно поддерживать и их прямую противоположность — наиболее агрессивных и жестоких коммунистов, таких как Сталин. Потому что нет хуже врага для коммунистической системы, чем ее самые непримиримые и жестокие элементы, забывающие о цели во имя максимально быстрого движения к ней. А ведь еще Лассаль предупреждал о казарменном социализме — социализме, при котором всё и вся подчинено интересам государства, но во имя интересов государства забыты интересы простого человека. Сталин уничтожал собственный народ, он уничтожил перед войной сотни опаснейших для нас полковников и генералов с испанским опытом. Мы поддерживали Берию, он был нашим, а не британским агентом, причем он даже не понял, как мы к нему подобрались, к нему и его людям. Если бы не идиот Хрущёв и не брежневская разрядка, русские давно бы взбунтовались против казарменного режима. Я был под Новгородом в сорок втором, я видел, в каком скотском состоянии живут русские крестьяне в их «колхозах» — ни в одной европейской стране я не видел такой нищеты и безысходности как у них. Их правительство приказало отступавшим солдатам Красной армии застрелиться, а крестьянам уничтожить все посевы и скот чтобы те не достались нам. Многие этого не сделали. Я сам лично раздавал спасенный скот из колхоза тем крестьянам. И когда говорят о том, что русские крестьяне обязаны были сдать трех свиней Рейху чтобы забить четвертую — как то забывают то что до сорок первого года у них вообще не было свиней, все свиньи были в колхозе, а колхоз сдавал государству всё мясо, всё, а не 75 процентов. В тяжелейших условиях войны мы оставляли им четверть мяса. У них было понятие «трудодень» — то есть ты работал целый день, но ты не знал, сколько и какая будет оплата на этот трудодень. Если государство заберет из колхоза все — то за твою работу колхоз не заплатит тебе ничего. Ни от одного русского крестьянина я не слышал, чтобы они получили за свою работу часть колхозного мяса. Так что мы, немцы, несли для этих людей благо, а не зло — понятно вам?!

— К чему вы это говорите?

— К тому что мы знали и знаем о брожении в офицерской среде. Мы знаем о том, что произошло в Москве пару лет назад, когда погиб секретарь Горбачев. Мы знаем о том, что офицеры, прошедшие Афганистан, задаются вопросом — почему все так несправедливо, почему бонзы строят дачи, а солдатам не хватает денег на инвалидные коляски. Почему чиновники живут всё лучше, а простые люди всё хуже. Мы знаем и будем поддерживать заговорщиков, желающих навести в стране порядок, потому что порядок для них — казарма, а справедливость — это когда у каждого есть ровно столько, чтобы выжить — но не больше. Мы будем поддерживать и тех, и других. И неважно, кто в итоге победит. Главное — что царству разделенному изнутри, наступит конец. Как сказала одна умная немецкая женщина.

Гейтс встал.

— Я не согласен с вами.

— Чем же?

— Тем, что. как и казарменные социалисты, вы забыли главное — цель. Мы боремся за свободу, вы множите угнетение. Мы на стороне добра — вы умножаете зло, как сами и признаете. Вы нацист и негодяй, Аушенбах.

— Между прочим, — заметил Аушенбах, — я несколько лет жил и работал в США, когда помогал создавать ЦРУ. Сам президент Трумэн жал мне руку. Операция Скрепка, слышали может быть?

— Слышал. В истории моей страны есть гнусные и позорные страницы, и это одна из них. В истории вашей страны их намного больше. Вы так и не поняли, почему проиграли тогда. Вы проиграли потому, что несли зло всему миру. Вы создали цивилизацию пыток, рабства и смерти.

— Нет, — сказал Аушенбах, — это вы не поняли. Задача уничтожить Россию стоит на повестке дня европейской цивилизации как минимум двести лет. Мы попытались. Вы не дали нам. За это рано или поздно вам предстоит жестоко расплатиться. А теперь, мистер Гейтс, не будете ли вы столь любезны. Я рыбачу, и это один из моих немногих выходных за последнее время. Если вы, конечно. не хотите сделать что-то еще.

Гейтс посмотрел на Аушенбаха. На молодых туристов-кемперов на том берегу, которые уже не бегали и не бесились — а стояли и наблюдали за ним, и кое-кто с оружием. И сказал.

— Когда-нибудь, Аушенбах. Не сегодня. Но когда-нибудь.

WEREWOLF 2019–2022

Примечания

1

На самом деле это не совсем так.

2

Это правда. Только в Африке Штази в той или иной мере советничала в 20 (!!!) странах. Существовал вполне легальный рынок гастарбайтеров в соцлагере, например африканцы ехали в ГДР, а Польша принимала вьетнамцев.

3

Костюмы нашим олимпийцам шили действительно в ГДР. Первоначально заказ выполнила фабрика Большевичка, но кто-то из организаторов Олимпиады-80 посмотрел на примерку, выругался, и сказал что похоже на концлагерную униформу. И срочно закупили партию костюмов в ГДР.

4

Вполне могло быть и так — это сигнал для наружников «я свой» правда не слишком профессиональный, потому что одинаковые значки может заметить и контрнаблюдение.

5

Немецкая военная разведка пришедшая на смену Абверу.

6

Проблема наркомании и наркобизнеса — возникает в 60–70 годы. Хотя употребляли и раньше — в Великобритании например, в ХIХ веке полстраны сидело на ланданиуме. Употребление марихуаны началось в США в 20-е ее ввозили из Тихуаны как замену запрещенному алкоголю. До того в США наркомания была только в среде китайцев, курящих опиум. Но массовое употребление началось в Сан-Франциско, находящемся почти на мексиканской границе и ставшем столицей движения хиппи. В Европу наркоманию принесли те же хиппи, а наркобизнес начался с того, что в