Я киваю.

— Позволь мне спросить еще раз. Ты в порядке? И на этот раз не лги.

Я прищуриваюсь.

— Нет, — правдиво отвечаю я. — У нас была дерьмовая неделя. И сейчас мы должны были находиться здесь, проводить время вместе, но единственное время, когда мы действительно были наедине, было в машине по дороге сюда, потому что с тех пор, как мы приехали, все остальные хотели завладеть твоим вниманием. И я знаю, что это не твоя вина. Но сейчас я чувствую себя злой и иррациональной, поэтому я обвиняю тебя.

— Значит... я так понимаю, ты не наслаждаешься собой?

Мои глаза переходят на его, и этот ублюдок улыбается.

— Задница.

Я пихаю его в плечо.

Он хватает меня за запястье и притягивает к своему большому телу, обхватывая меня руками. Он проводит губами по моим губам, и я расслабляюсь от его прикосновения... от его вкуса.

— Мне жаль, — говорит он, прижимаясь своим лбом к моему. — Я тоже хотел, чтобы эта ночь была только нашей.

Я вздыхаю.

— Я знаю. Просто в данный момент это отстой.

— Ты хочешь уехать отсюда? Поехать куда-нибудь, где не так хреново?

— Или «отстойно» звучит лучше, — язвлю я.

Он глубокомысленно усмехается. Я чувствую, как вибрация от его груди проникает в мою.

Я слегка откидываю голову назад и смотрю ему в глаза.

— Мы уже заказали еду, — мрачно говорю я.

— Они упаковывают еду, пока мы разговариваем, так что мы можем взять ее с собой.

Я поднимаю бровь.

— Значит, мы уже уезжаем?

Он одаривает меня мальчишеской улыбкой.

— Я хорошо тебя знаю, Голубка.

— Ясно.

Он снова прижимает свои губы к моим.

— Я подумал, что мы могли бы отвезти еду ко мне домой, и я мог бы использовать тебя в качестве тарелки для ужина.

— Это рыбный ресторан.

Я сморщила нос, и он рассмеялся.

— Я уверен, что где-то здесь зарыт смысл очень плохой шутки про секс, — говорит он.

Я игриво нахмурилась.

— Ладно, значит, никакой трапезы с твоего тела. — Он прижимает свои губы к моему уху, заставляя меня дрожать. — Думаю, вместо этого мне придется съесть тебя. — Он просовывает руку между нашими телами и обхватывает мою киску через платьте, вдавливая в меня свои пальцы.

Я тихо стону, и он снова целует меня, впиваясь зубами в мою нижнюю губу, потягивая ее.

— Пойдем, — рычит он.

Зевс ведет меня обратно в ресторан. Наша еда упакована и ожидает нас на стойке. Поскольку Зевс уже заплатил, мы выходим оттуда и направляемся к его машине. Его рука обнимает меня, и я смотрю ему в лицо, слушая его грязные разговорчики, которые он шепчет, включая то, что он собирается сделать со мной, когда привезет к себе домой.

Мы настолько поглощены друг другом, что сначала не замечаем его. Мое внимание привлекает звук фотоаппарата, прищёлкивания. Я слышу этот звук больше недели, так что уже привыкла к нему.

И я привыкла к папарацци, которые крутятся вокруг и делают снимки. Но этот парень... я не знаю.

— Не обращай на него внимания, — говорит Зевс, притягивая меня ближе к своему телу, пока он ведет нас к своей машине.

— Эй, Зевс! Как ты относишься к тому, что твоя мамаша скрывала от тебя твою дочь? Судя по всему, ты в порядке. Значит, вы снова вместе? Значит ли это, что ты бросишь стриптиз, Камерон?

Мое лицо становится свекольно-красным. Меня трясет. Я просто хочу уйти отсюда и подальше от этого парня.

— Для чего ты раздевалась, Камерон? Ради денег? Или тебе просто нравится раздеваться перед людьми? Знаешь, есть люди, которые готовы заплатить хорошие деньги, чтобы увидеть тебя голой. В том числе и я.

Зевс поворачивается, отпуская меня. Он подходит к журналисту.

— Отвали, блядь, — рявкает на него Зевс.

Идиот поднял руки вверх и сделал шаг назад.

— Просто констатирую факты, мужик. — Он пожимает плечами.

— Нет, ты несешь чушь, — рычит Зевс.

Я вставляю свою дрожащую руку в руку Зевса и дергаю ее.

— Давай просто уйдем, Зевс. Пожалуйста.

Глаза Зевса встречаются с моими. Злые и разочарованные. Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем он кивнул в знак согласия, и мы снова двинулись к машине. На этот раз быстрее.

Машина Зевса уже в нескольких футах от нас.

Журналюга все еще преследует нас. Я думаю, этот парень, должно быть, жаждет смерти.

— Эй, Камерон, можешь ли ты подтвердить, правдивы ли слухи о том, что ты так же спала с мужчинами за деньги?

Это происходит так быстро, что я бессильна остановить это.

Пакет с едой оказывается на земле, и Зевс хватает парня за горло. Его большая рука обхватывает шею парня, он толкает его назад, практически отрывая от земли, и ударяет спиной о свою машину. Камера журналиста падает на асфальт с громким треском.

— Зевс! — кричу я, мои руки тянутся к его рукам, пытаясь оторвать его от парня, который задыхается, его лицо все краснее с каждой секундой.

Но Зевс не отпускает. Словно он даже не осознает, что я сейчас рядом с ним.

— Скажи это еще раз, ублюдок. Мне в лицо, — Зевс выдавливает слова сквозь сжатые челюсти.

— Я... я ничего не говорил, — задыхается парень.

Зевс наклоняет свое лицо к лицу парня.

— Лжец. Скажи это.

— Зевс, отпусти его, — умоляю я. — Неважно, что он сказал. — Я дергаю за руку, которая держит парня за горло. — Пожалуйста. Подумай о Джиджи.

Как только произношу ее имя, я чувствую, как мышцы на его руке ослабевают, и понимаю, что достучалась до него.

— Пожалуйста, Зевс, — снова умоляю я.

Он смотрит мне в глаза. Его взгляд... Я видела такой взгляд только один раз вне ринга, и это было, когда тот парень приставал ко мне в клубе, в ту ночь, когда Зевс получил шрам на брови.

— Ты задушишь его, — настойчиво говорю я, пока парень задыхается. — Просто отпусти его, и мы сможем пойти домой вместе. Только я и ты.

Я вижу войну, которую он ведет в своем сознании. Через несколько секунд его рука отрывается от горла парня, и тот падает на землю, на руки и колени, жадно глотая воздух.

Зевс смотрит на него сверху вниз. Его голос звучит низко и устрашающе:

— Если ты еще хоть раз приблизишься к Кам, хоть дыхнешь в ее сторону или скажешь какую-нибудь хрень, которая, как ты знаешь, не соответствует действительности, я приду за тобой. И не будет ни одной гребаной души на земле, которая сможет остановить меня. Ты слышишь меня?