— Мне особенно понравился восемьдесят тре тий коттедж, — сказал инвалид. — Он достаточно близко от берега. И в то же время там возле дома такая очаровательная сосновая аллея.

— А восемьдесят третий коттедж теперь сдан, — сказала жена хозяина кабачка. — Очень сожалеем, но вам придется поискать себе что-нибудь другое.

— Сдан? Какая досада, — проговорил инва лид. — Но почему же вы уверены, что сдан? Я, когда был возле коттеджа, никого там не видел…

— А этот человек время от времени уезжает, — сказал хозяин кабачка. — Как раз в это время, под вечер. А кроме него, никого в коттедже нет.

— Он живет один? — удивился инвалид.

— Нет, он не один, — возразила жена хозяина кабачка. — Я как-то проезжала мимо на велосипеде и видела, как в окне мелькнула чья-то белокурая го ловка, очень симпатичная, я вам скажу.

Ее многие видели, — вторил своей супруге хозяин кабачка. — Но тоже только в окне. Никогда она не выходит, даже погулять по аллее. Всем это кажется очень странным.

— Рассказывают, что, кроме девушки, в доме есть еще и старик, но его никто из нас не видел, — сказала жена хозяина кабачка.

— Какие-то очень странные люди, — задумчиво сказал инвалид.

— А русские всегда очень странные, — сказала жена хозяина кабачка. — То дебоширят целыми но чами, бросаются деньгами, а то живут как монахи. Сидят дома, не покажутся.

— Русские? — переспросил инвалид. — Вы уве рены, что живущие в коттедже люди именно рус ские?

— Во всяком случае, тот, кто ездит на сером «Опеле». Он у нас продукты покупает, по-нашему не знает ни слова. Объясняемся при помощи жестов да пары английских слов.

— Да вы сами сейчас в этом сможете убедить ся, — сказал хозяин кабачка. — Скоро одиннадцать часов вечера, в это время он обычно возвращается из Нарвика. Вы можете с ним поговорить…

— Ты советуешь глупость, Эдвард, — возразила жена хозяина кабачка. — Когда этот русский возвра щается из Нарвика, он обычно сильно пьян, с ним нельзя поговорить.

— Да, верно, — согласился со своей женой хо зяин кабачка. — Непонятно, как он вообще умудря ется доехать без приключений.

Я вам очень благодарен за информацию, — сказал инвалид, ставя пустую пивную кружку на стой— ку. — Боюсь, что этот коттедж и в самом деле мне не подходит. Придется искать себе что-нибудь еще.

С этими словами он поехал на своем кресле к выходу из кабачка.

Гидрографическое судно подвалило к заржавелому и закопченному причалу заброшенной буровой платформы. Высунувшись из окна ходовой рубки, Полундра крикнул стоявшему на баке и тупо смотревшему на ржавую громаду коммерсанту:

— Слышь, не стой столбом. Кинь швартовы Вик тору..

Стариков, не поняв требования, стал беспомощно оглядываться по сторонам. Между тем мичман сам спрыгнул на борт гидрографического судна. С недоумением и ужасом оглядывал он залитую кровью и усеянную пулевыми пробоинами палубу.

— Что здесь было, Серега? — ошеломленно спросил он. — Где все остальные?

— Всем крышка, — сообщил Полундра.

— А Мартьянов?

— Этому тоже. Помнишь рыболовецкий траулер, что крутился возле нас все время?

— Ну, еще бы!..

— Там оказалась банда с Баташевым во главе. Они расстреляли команду и везут теперь домой зо лото. Подробности вон у того. — Полундра кивнул в сторону коммерсанта. — Он это видел своими гла зами. В отличие от меня…

В это время над их головами прострекотал вер— толет норвежской береговой охраны. Оба моряка как по команде подняли головы.

— Вон, по нашу душу, — сказал Полундра, кивая вслед винтокрылой машине. — Жди, сейчас сторо жевик придет… На, держи, это тебе. — Он протянул мичману пистолет кавторанга. — Следи за тем дея телем, пока я в трюм слазаю…

Из трюма Полундра вытащил новый акваланг и комплект заряженных кислородных баллонов.

— Ты что задумал? — удивленно взглянул на не го мичман.

— Пойду прогуляюсь до Нарвика, — облачаясь в акваланг, ответил Полундра. — Прибрежный посе лок Кюнемунде. Там у меня дела…

— А с этим что? — Мичман кивнул на испуганно взиравшего на них Старикова. — Это же из-за него все наши беды…

— Сдашь его норвежцам, — негромко сказал Полундра. — И расскажешь все, что знаешь. И этот тип пусть все расскажет. Скажи норвежцам, что, ес ли поторопятся, они этот траулер еще успеют пере хватить. Только пусть будут осторожны: на борту полный набор огнестрельного оружия и даже грана томет есть…

В это время на горизонте показался окутанный облаком брызг норвежский сторожевой катер на воздушной подушке. Он стремительно приближался к нефтедобывающей платформе.

— Все, прощай, Виктор, мне пора, — сказал По лундра, обнимая своего друга. — Про меня ни сло ва, обо мне не беспокойся. Не в первый раз уже. Бу дем живы, увидимся…

Полундра надел маску акваланга, открыл кислородный кран. После этого осторожно соскользнул с борта гидрографического судна и, работая ластами, ушел под воду. Норвежский сторожевой катер был уже рядом.

— Папа, смотри, а тот «Жук», который приезжал вчера, сегодня опять стоит возле наших ворот!

Наташа Назарова, стоя возле окна, обращенного ко входу в ландшафтный парк вокруг коттеджа, показывала на скромную малолитражку, припаркованную возле ворот. Отставной каплей Назаров, которому, несмотря на отсутствие медицинского ухода, все-таки становилось лучше — теперь он меньше мучился болями и мог даже спокойно ходить по комнате — поднялся с кресла и выглянул в окно.

— А может быть, кто-то другой, дочка? — пред положил он. — Почему обязательно тот же самый…

— Да какая нам разница, папа? — горячо вос кликнула Наташа. — Главное, что хоть какие-то жи вые люди, помимо этого мордатого телохранителя.

Старик-каплей кивнул, снова вглядываясь в скромную машину. С такого расстояния было невозможно понять, сидит ли кто за рулем ее или машина пуста.

— Папа, может быть, попробуем, а? — предло жила его дочь. — Пока этот Чесноков опять уехал по своим делам…

— Что попробуем? — безнадежно переспросил старик.

— Прошлый раз у меня почти получилось снять дверь с петель и открыть ее, — сказала Наташа. — И это при том, что вчера я делала это почти голыми руками, а сегодня мне удалось украсть столовый нож. Ну откроем, а дальше-то что? — безнадежно махнул рукой старик. — Как выбираться отсюда, сил у меня нет… Этот тип обнаружит, что мы сбежали, помчится за нами на машине, в два счета догонит. Еще изнасилует тебя…

— Но там ведь стоит эта машина! — возразила Наташа. — Мы подойдем к ее водителю, скажем, что тебе стало плохо, и попросим отвезти к врачу. Не ужели он откажет?