– Вы за это поплатитесь… – пробормотал тот. Но только эта угрожающая фраза прозвучала очень неуверенно. Похоже было на то, что советник Смит осознал, что в какой-то момент он перегнул палку, превысил свои полномочия. Если бы он сумел вытащить Блэра вместе с тем таджиком… Победителей не судят. А они были бы победителями – вне всяких сомнений. Но резидент канул в небытие где-то в бесконечных горах этой страны. И что-то подсказывало Смиту, что никогда он больше Блэра не увидит. Не для того, в конце концов, его брали в плен, чтобы отдать за здорово живешь.

– Я готов нести ответственность, – уверенно сказал командующий. Он тоже уже понял, что «расклад» сил изрядно изменился. – Но я буду отвечать только за себя.

Эта фраза окончательно добила советника. Ссутулившись и тяжело загребая ногами, он медленно покинул комнату командующего базой.

– А кто они такие? – спросил Артем Деда.

– Друзья, – ответил тот.

– Да это я уже понял, что друзья, – усмехнулся Рождественский. – Почему они решили нам помочь?

Надо сказать, что выход группы теперь происходил с гораздо большим комфортом. Они ехали к границе с Таджикистаном на японском микроавтобусе. Люди, к которым вывел их Шовкат, помогли не только с транспортом, но и с одеждой, и с обувью, и даже с боеприпасами. Хотя, в принципе, в этих местах им уже ничто не угрожало. Ну, или почти ничто. Конечно, американцы их здесь уже не достанут. Слишком уж далеко удалось уйти от места их базирования, в тот район, который ими же считался «мирным» и где их влияние было крайне слабым.

Так что американцев не боялись. Стоило опасаться каких-нибудь «диких» моджахедов, которые могли остановить машину на дороге просто для того, чтобы посмотреть, не найдется ли внутри чего-нибудь такого, что могло бы пригодиться их банде. Ну, или, учитывая личность пленного, его коллеги могли нанять таких бандитов для освобождения товарища.

И хотя гостеприимные хозяева уверяли, что сама по себе машина, на которой группу отправили к границе, является пропуском, патроны-таки выделили. И оружие члены группы старались держать неподалеку, под руками, так, чтобы в любой момент можно было использовать. Кстати, свой «Винторез» Максим поменял на обычный «АК». Спецпатронов к винтовке не было. Хотя хозяева уверяли, что всенепременно достанут, но через некоторое время.

– Это – таджики, – объяснил Шовкат. – Они сюда давно ушли. Здесь теперь живут. Но связей с родиной не теряют. Когда я еще в отряде служил, они нам здорово помогали. Ну, а мы – им. Тогда и подружились.

– А они что, тоже наркотой балуются? – как бы между прочим поинтересовался Максим, сидящий рядом.

– Нет, – уверенно ответил Сабиров. – Наркотой они не балуются. Грех, говорят, Аллах накажет. На том, собственно, и сошлись.

Дед покосился в сторону насупившегося, угрюмого Блэра, который тоже сидел в салоне микроавтобуса.

– Слушайте, мужики, а зачем нам этот «штатник»? Может, стоило бы его отпустить?

Максим и Артем переглянулись, как-то серьезно усмехнулись, и Оболенский спросил:

– Ты же вроде в Россию собирался?

– Ну да, – согласился Шовкат. – А при чем здесь это?

– Этот дядя – наш билет на Родину. Один на всех…

– Это как?

– Узнаешь, – ответил Максим и, прикрыв глаза, задремал.

У границы были к вечеру. Водитель микроавтобуса выбрался наружу первым. Подошел к афганским… А вот тут сложно сказать. Наверное, это были пограничники. Вот только какой-то единой формы одежды у них не было. Обычные «духи» – бородатые, с автоматами, каждый в своей одежде.

Водитель обнялся со старшим, потом они несколько минут о чем-то говорили. «Пограничник» больше слушал, часто кивал. Несколько раз водитель указал рукой в сторону микроавтобуса.

Вернувшись к машине, водитель заглянул в салон, улыбнулся белозубо.

– Все в порядке, – сообщил он по-русски. – Они пропустят вас на ту сторону.

– Ну, спасибо. – Члены группы стали выбираться из машины.

Пока Шовкат обнимался на прощание с водителем, к Артему подошел Блэр:

– Командир, я не знаю вашего звания…

– Это несущественно, – оборвал прелюдию Рождественский.

– Что вы собираетесь делать со мной? – перешел американец к делу.

– С нами пойдешь, – ответил Артем.

– А если я не хочу?

– А тебя кто-нибудь спрашивает?!

Несколько секунд стояли друг против друга, глаза в глаза. Был момент, когда Артему показалось – сейчас церэушник кинется на него драться. Однако тот сдержался. Несколько раз глубоко вздохнул, будто вентилируя легкие, после чего заявил:

– Я думаю, вы осознаете, что, похищая американского гражданина, совершаете акт международного терроризма.

Артем, ухмыляясь, кивнул в ответ.

– Также я надеюсь, – американец постепенно начинал повышать голос, – что вы понимаете: моя страна не оставит этот инцидент безнаказанным.

– Да плевать я хотел, – ответил Артем. – На тебя, на твою страну и все ваше международное сообщество. Имел глупость попасться – терпи. И не ори – еще ничего не закончилось. На этой земле ваши законы не действуют. Что бы вы там себе ни думали.

Американец еще посопел немного, покосился в сторону «пограничников», однако блажить и скандалить не стал. И помощи у местных не искал: видел, как они общались с водителем «микрика», и прекрасно понимал – здесь мало что решает твое положение. Намного большее значение имеют родственные и дружеские связи.

…Через речку пошли ночью. Бородачи вывели к берегу, ткнули рукой в сторону противоположного берега и, что-то пробормотав на прощание, удалились.

– Что здесь? – поинтересовался Рождественский.

– Брод, – ответил Максим. – Пойдем в связке. Течение…

Разделись. Одежду и обувь, а также оружие, упаковав в аккуратные тючки, разместили на плечах. После чего обвязались веревкой в цепочку и вошли в воду.

Течение действительно было сильным. И вода ледяная. С трудом удавалось удерживаться на ногах, каждый шаг приходилось предельно выверять, прощупывая дно перед собой. Пятки скользили по идеально гладким, за много лет обкатанным и сглаженным бегущей водой камням дна. Глубина местами доходила по грудь, и в такие минуты складывалось впечатление, что течение приподнимает, отрывает от дна. На ногах удавалось удержаться только благодаря помощи идущих впереди и сзади товарищей.

Так или иначе, но противоположный, уже таджикский берег был достигнут. Сразу же, на берегу, принялись одеваться, настороженно поглядывая по сторонам и чутко вслушиваясь в тишину.

Осветительная ракета взлетела неожиданно. Вокруг сразу же стало светло, как днем. Из прибрежных кустарников вперед шагнули пограничники в пятнистой форме. Стволы оружия направлены на нарушителей.