Дальше Логинов действовал чисто инстинктивно. Точнее, его тело повиновалось выработанным в «Альфе» рефлексам. Как только свет на Грушовой погас, Логинов тут же упал на асфальт и перекатился под прилавок.

Пистолет был уже в его руке. Мгновение Виктор оценивал ситуацию, потом ужом скользнул вперед – туда, где увидел секундой раньше чьи-то ноги. Прилавков было несколько. Виктор прополз под первым, потом миновал второй. Третий прилавок оказался без просвета под днищем.

Виктору пришлось сместиться к стенке контейнера, но это было даже лучше. Теперь он не полз, а скользил в полусогнутом состоянии под металлическим листом.

На Грушовой уже начали включать подручные источники света. И Логинов увидел, что человек, ноги которого он так вовремя заметил, по-прежнему прячется в нише между прилавками.7

Благодаря шуму на Грушовой Виктор подкрался к этому человеку совершенно неслышно. И вдруг увидел тускло блеснувший в его руке пистолет с глушителем.

Секунду спустя Логинов вынырнул из-под прилавка и скрутил незнакомца, как в «Альфе» учили…

Бросившись к шефу, Петров опустился на колени и приложил палец к шее полковника. На его похоронном лице появилось удивление. В следующий миг Петров уже схватил Мамонта за нижнюю челюсть, с хрустом оттянул ее и посветил мобильником полковнику в рот.

Мамонт от резкой боли очнулся. Дернувшись, он открыл глаза и уставился на Петрова. Тот радостно сказал:

– Привет, шеф! С воскрешением!

– Я гд?.. – попытался спросить Мамонт и тут же скривился, схватившись рукой за челюсть. – К-кого х-рна? З-врел? – с трудом выдавил из себя полковник.

Петров быстро убрал руку. Он понял, что впопыхах слегка перестарался, вывихнув Мамонту челюсть.

– Я ж вас спасал, шеф! Меня на курсах так учили!

– К-ких к-рсах? – приподнялся Мамонт.

– По оказанию первой помощи! Вас же током звездануло! А при этом язык западает и перекрывает дыхательные пути! Я и смотрел…

Мобильник в руке жестикулирующего Петрова вдруг высветил два провода, свисающих вниз. Это была так называемая «накидка», или несанкционированное подключение к электросети.

И Мамонт все вспомнил. Как он свернул к центру контейнеров и как нарвался в темноте на эту самую замаскированную «накидку»…

Мамонт на курсах тоже бывал. Превозмогая боль, он схватил себя за челюсть и резко дернул ее. Челюсть щелкнула и встала на место.

– А Логинов где?.. – уже нормальным голосом, но все еще заметно кривясь, спросил Мамонт.

– Не знаю, вас как долбануло, я и кинулся сюда…

– Я же тебе сказал: догнать его! – вскочил на ноги Мамонт. – Выстрелы были?

– Нет… Какие еще выстрелы?

– А труп внизу есть?

– Не понял… – совсем растерялся Петров. – Чей труп, шеф? Вас одного звездануло, я хорошо видел…

– Логинова, Петя! – выдохнул Мамонт. – Чеченцы его хотели убить! Давай вниз!

Ниша между прилавками была узкая. Упавший Вахид ощутимо ударился головой о стойку, но сознания не потерял. В падении он инстинктивно попытался выстрелить, но не успел. Кисть пронзила внезапная боль, пальцы разжались сами, и пистолет выпал…

Тогда оглушенный Вахид попытался вскочить на ноги, но оказалось, что и это невозможно. Его в положении полулежа вжали спиной в угол между сиденьем прилавка и стенкой контейнера. В пах чеченца упиралось чье-то колено.

Не успел Вахид толком прийти в себя, как это колено с силой надавило на его мужское достоинство. Глаза Вахида от боли полезли на лоб, но простонать он не успел. Потому что тут же последовал ощутимый удар в голову.

– Ты кто?! – услышал Вахид зловещий голос Логинова.

Как и любой оперативник, Виктор знал, что сломать задержанного можно или сразу, или путем долгого марафона в прокуренном кабинете. Ломка на месте предполагала постоянное физическое воздействие, чтобы не дать задержанному сконцентрироваться. Поэтому Виктор нанес еще один удар в челюсть.

Голова незнакомца дернулась, стенка контейнера протестующе загудела. Логинов решил, что пока достаточно, и повторил вопрос:

– Ты кто?!

Однако даже находясь практически в безвыходном положении, Вахид не сломался. Слишком долго он воевал.

– Пашел ти!.. – выдавил он из себя.

Лучше бы он промолчал. А так Логинов по акценту все понял. Перед ним был чеченец. Догадаться, кто из двоих, было нетрудно.

– Вахид Елхоев?.. – недобро прищурился Логинов.

В ответ чеченец невольно дернулся и спросил:

– Ти кто, а?..

– Сейчас узнаешь! – выдохнул Логинов, быстро выглядывая из-за прилавка на Грушовую. – Встал!

Лечи Абдарханов утопил педаль акселератора. Микроавтобус «Рено» быстро оставил позади Грушовую. Потом слева промелькнули Абрикосовая и Голубая. Однако после этого удача отвернулась от Лечи.

Проезд между Бирюзовой и Зеленой оказался заблокированным. Там стоял огромный микроавтобус «Мерседес-транспортер» с широко распахнутыми задними дверцами. Из него выгружали какие-то громадные тюки.

Лечи остановился и покосился в зеркало. Сзади ничего подозрительного видно не было. Лечи выскользнул из-за руля и прошел к «Мерседесу». Какой-то молодой мужчина руководил выгрузкой.

– Вы скоро, да? – спросил Лечи. – Мне проехать надо…

– Извини, дорогой, – развел руками мужчина. – Еще минут двадцать. Из Болгарии товар пригнали…

Лечи вернулся к «Рено». Прыгнув за руль, он закурил. Потом резко сдал назад и повернул на Бирюзовую.

Как раз в этот момент на Грушовой полыхнула вспышка, но Лечи ее не заметил. Слишком далеко было, да и все свое внимание Лечи сосредоточил на управлении.

Народа было уже много. И дорогу микроавтобусу приходилось прокладывать в толпе. Примерно минуту спустя Лечи добрался до предпоследнего проезда. И повернул в него, поскольку впереди стояла пара машин.

Заворачивая, Лечи слегка зацепил негритянскую стойку. Но, на счастье, хозяев не было, так что претензий ему никто предъявлять не стал. По проезду Лечи доехал до Зеленой, лихо завернул и направил «Рено» к «ласт-авеню».

Свернув в нее, Лечи миновал Синюю, Фиолетовую и Лазурную. Впереди показался забор второй контейнерной площадки. Лечи свернул в проезд за последними контейнерами и тут же затормозил.

Проезд, который вел непосредственно к главным воротам площадки, был перекрыт. В нем стояло и маневрировало то ли шесть, то ли семь машин. Лечи приглушенно выматерился. И сдал назад к Лазурной.

Он собирался свернуть в нее, но тут же увидел, что это бессмысленно. От «поля чудес» к нему ехало сразу две машины. Лечи выматерился, снова врубил заднюю и быстро вернулся к Фиолетовой.