Но не каждый удержался от лукавого соблазна Дьявола: кто-то вошел в жадность, кто-то стал завидовать, кто-то… еще что-то поганенькое сделал… отдавая свою божественную силу Дьяволу… и, не подумав о том, что Бог не будет возмещать ему Жизненную Силу и что взамен этой прекрасной Силы, называемой Любовью, душу его (дурака!) заполнит Бог, Великий и Мудрый Бог-Создатель, не стал тратить свою Жизненную Силу на возмещение ее заблудшим дуракам, а решил использовать их «обесточенные души» для создания более примитивных форм жизни, живущих на уровне «малоэнергетичных инстинктов», как у коровы, барана, лягушки или… микроба, живущего в прямой кишке. А ведь когда-то все начиналось с одного уровня — с Человека, которому Бог дал Жизненную Силу или Любовь… одинаковую порцию божественной Любви… для всех!

И поэтому не зря, господа, мне кажется, все религии мира признают, что Бог вначале создал Человека, а из него все живое! И… создал это очень мудро, учитывая реалии жизни.

Люди! Берегите

данную вам Богом

Энергию Любви!

И поэтому, когда Вы поедете на рыбалку и начнете насаживать червя на крючок, то хотя бы чуть-чуть подумайте о том, что любой человек может дойти до уровня червя, если он отдал когда-то душу Дьяволу, а Вы — горделивый рыбак с удочкой — будете ощущать себя возвышенно и хорошо (перед червем!), в глубине души осознавая, что Вы не дошли еще до той степени, как этот несчастный червяк, хотя и… оказались… уже… в неказистом трехмерном мире, но… но в качестве Человека, горделивого Человека, который… вообще-то… должен менять наш трехмерный мир.

— Эрнст Рифгатович! Мне кажется, что я пустое место. Вы смотрите в пол, и я не знаю, куда себя деть. И уйти неудобно и сидеть как-то не по себе… Тяжело, когда человек смотрит в пол.

— Извини, Света! Знаешь, о чем я думал?

— О чем?

— О червяке.

— О каком таком червяке?

— О том, которого насаживают на крючок.

— А с чего это?

— Да так.

— Ну… просто так о червяке не думают! — Света подняла на меня удивленные глаза.

— Думают.

— О червяке?

— Да.

— О дождевом, что ли?

— Да хоть и о навозном.

— Ну… это вообще противно о нем думать.

— Именно о навозном? — я ухмыльнулся.

— Да хоть о каком… червяке.

— Дело в том, — я хитро прищурился, — что червяк, Света, наверное, произошел от человека.

— Какого человека?

— Ну… такого, как ты и я.

— Странно!

— Червяк когда-то тоже имел человеческий облик.

Не зря мы просим

Бога отпустить грехи

— Вы, Эрнст Рифгатович, шутите? Червяк есть червяк, а человек есть человек. И… извините, никакой человек не может превратиться в червяка… кроме как в фантастическом фильме.

— Может, Света!

— Эрнст Рифгатович, Вы на что-то намекаете? На то, что я такая тоненькая?..

— Света! Опомнись! У меня нет никаких ассоциаций червяка с… твоей, кстати, очень и очень красивой и, я бы даже сказал, идеальной фигурой.

— Спасибо… — Света покраснела.

— Знаешь, в чем суть, Света? Суть в том, что, наверное, и в самом деле, Бог вначале создал Человека, а из него все живое…

— Это знают все, кто верит в Бога, — Света удивленно посмотрела на меня.

— Но сделал он это не здесь, — продолжал я, — а на Том Свете, где живут Люди-Мысли. Бог стал посылать их в качестве Духов в различные пространственные миры, в том числе и в наш, где эти Духи проходили испытание встречей с Дьяволом. Кто-то из них не выдерживал испытания и отдавал часть своей божественной Жизненной Силы (или Энергии Любви) Дьяволу, после чего, умерев, возвращался в родной Тот Свет, но… уже в «обесточенном» состоянии. А Бог, оценивая результат испытания его жизнью на Земле, решал — отпустить ему грехи или нет, дать ему, дураку, еще Жизненной Силы или нет. Если грех этого человека-дурака был очень велик (например, он копил деньги на сто жизней вперед), то Бог признавал его обесточенный Дух непригодным для того, чтобы послать его, бывшего дурака, в качестве Духа в тело человека… и посылал этого дурака на ту же Землю в качестве Духа в тело… например, мычащей коровы или блеющего барана, или квакающей лягушки, или…

— Или червя? — перебила меня Света.

— Да, червя, — ответил я, — которого кто-то, прошедший испытание встречей с Дьяволом, когда-то насадит на крючок.

— Эрнст Рифгатович, по-моему, вы намекаете на особые человеческие качества медсестры Айгуль, которая умеет ловить рыбу на червя и даже умеет насаживать его на крючок.

Я улыбнулся.

— Света! Так это же хорошо, что именно она, Айгуль, насаживает червя на крючок, а не…

— А не ее насаживают… — глаза Светланы блеснули.

— Да, — только и промямлил я.

— А что, Айгуль этих червей копает, что ли, в навозе… сама?

— Ну… наверное, копает. — Лопатой, что ли?

— Света, ведь Айгуль — деревенская девушка. Что ей червей-то не накопать?! Ведь она, наверное, и картошку умеет копать по осени…

— Я, кстати, тоже из деревни, вернее, из села.

— А чем отличается деревня от села?

— Село, — Света задумалась, — село, оно больше, чем деревня.

— А-а.

— Я бы, — продолжала Света, — никогда не смогла бы насадить червя на крючок. Мне было бы жалко протыкать его крючком.

— Света, ты, по-моему, уже относишься к червю как к бывшему человеку и уже образно представляешь, что ты как бы протыкаешь заблудшего человека, например… олигарха.

— Не я, кстати, протыкаю… человека заблудшего, а другие… рыбачки эти…

— А-а.

— А мне, кстати, — Света отвела взгляд, — и в самом деле жалко того человека, который вынужден жить в виде несчастного червяка и которого протыкают… рыбачки.

— Да-а… Быть червем — уже ад! Но… не в рыбачках дело, Света, а в самом червяке. Этот червяк, то есть… бывший человек, видимо, в предыдущих жизнях так нагадил, так нагадил… так не жалел людей, так их ненавидел, так истязал… во имя себя — Великого, что Бог на Том Свете взял и не простил его, дурака, и не дал ему дополнительной Энергии Любви (Жизненной Силы), которую тот так глупо отдавал Дьяволу. Вот и остался этот бывший человек с мизерным запасом Жизненной Силы (Любви), которой хватило лишь на то, чтобы обслуживать тело… навозного червя, которого, возможно, выкопает в навозе какая-нибудь рыбачка…

— Айгуль? — вставилась Света.

— Ну… пусть она, — невольно ответил я.