– Когда вы вернетесь к своим соплеменникам, – сказал Арминий, – расскажите им, сколько людей из самых разных племен трудились бок о бок. Пусть они знают, какая замечательная получилась у нас насыпь, как надежно она спрячет нас. Расскажите им о том, как узка тропа, какие ручьи пересекают ее, какое коварное болото лежит по другую ее сторону. Лучшего места для засады нам просто не найти!

Его слова привели хавков в восторг. Они, словно копьями, принялись размахивать лопатами и пообещали Арминию, что вернутся, ведя за собой все свое племя. Довольный, вождь херусков повернулся к Осберту. Они обменялись рукопожатием, и Арминий обнял Осберта за плечо.

– Работа движется полным ходом. Я твой должник. Если так будет идти и дальше, сколько еще дней потребуется, чтобы…

– Десять дней, – закончил за него Осберт.

– Вот это да! – воскликнул Арминий. – Это даже раньше, чем я рассчитывал!

– Я бы мог приписать эту заслугу себе, но разговоры вокруг костров каждый вечер идут вовсе не о том, как хорошо я умею подгонять, а о новом налоге и несправедливом наказании, наложенном на узипетов. Воины говорят о тебе как о предводителе, который одним ударом разобьет цепи, в которые заковал нас Август. В их глазах ты – тот, кто избавит нашу землю от римского господства.

От этих слов настроение Арминия поднялось еще больше. Похоже, его труды по привлечению племен на свою сторону приносят плоды. И все же он продолжал прохаживаться среди работающих воинов, подбадривая и раздавая похвалу. Когда их труды завершатся и они на время разойдутся по домам, они наверняка станут превозносить его до небес. Лучший способ заручиться поддержкой племен трудно было себе представить. В течение месяца под его знамена встанут тысячи копий.

Здесь. В этом месте.

В Порта Вестфалика Вар разразился проклятиями. Он совершил ошибку, придя в принципий. Аристид заверил его, что подпись под заказом на очередную партию зерна отнимет у него пару секунд, после чего он со спокойной душой сможет отправиться на охоту. Разумеется, все оказалось не так-то просто. К нему один за другим потянулись офицеры, причем каждый по срочному делу, требовавшему его решения. Солдаты одной когорты требовали «деньги на гвозди», так как старые на их сандалиях стерлись. Деревня в десяти милях к востоку от Порта Вестфалика отказалась платить налог – якобы из-за отсутствия денег. Затем последовали обвинения в адрес капитанов судов, перевозивших грузы из Ветеры. Вместо армейского снаряжения и провианта они, якобы за приличную мзду, полученную от торговцев, занимались доставкой таких дорогих товаров, как оливковое масло…

И это было только начало. Чего только не услышали его уши! У мулов чесотка, потому что в их стойле висят тучи мошкары. У старшего ветеринара от бессилия уже опускаются руки. В двух центуриях Девятнадцатого легиона вспышка дурной болезни – сорок один солдат уже перекочевал из казарм в лазарет. Вар искренне удивился, услышав, что все четыре десятка дружно винили одну и ту же шлюху, якобы наградившую их болезнью Венеры. Местные земледельцы жаловались, что легионеры при первой же возможности забивают на мясо их скот. Какой-то наглец даже ограбил склад квартирмейстера, украв две амфоры с рыбным соусом.

Мучимый совестью, Вар терпеливо выслушал все эти жалобы. Как обычно, большинство с ходу было не решить. По каждой требовались дополнительные сведения. Центурион, чья солдаты требовали денег «на гвозди», должен подать официальный рапорт о состоянии сандалий вверенных ему солдат перед новым патрулем. Племя, не способное уплатить налог, получило двухнедельную отсрочку, прежде чем солдаты вернутся в деревню и взыщут налог в любой форме, какая только будет иметься в наличии, в том числе и натурой. Что касается нечестных капитанов судов, то здесь придется устроить официальное разбирательство, причем Вар лично будет вынужден на нем присутствовать. Ветеринарам лагеря усилить борьбу с чесоткой мулов.

Несколько раз Вару казалось, что очередь к его столу вот-вот рассосется, но к ней неизменно пристраивался кто-то новый. Наместник был на грани отчаяния. Клочок неба в окошке становился все ярче и ярче. Вар подметками чувствовал, как солнечные лучи нагревают пол у него под ногами. Рассвет закончился, наступило утро. Арминий же, вернувшийся от больной матери, считал, что чем раньше они выедут из лагеря, тем лучше.

– Мы проведем на охоте весь день, а он, похоже, будет таким же жарким, как и тот, когда ты убил кабана, – сказал он.

«Боюсь, нам уже не выследить крупного оленя», – с грустью подумал Вар. Бегать за зверем в жару – в его возрасте такое ему уже не по силам. Он моментально принял решение.

– Аристид.

Грек, как всегда, был рядом с его локтем.

– Слушаю, хозяин.

– Выясни, что привело ко мне всех этих офицеров. Если только это не вопрос жизни и смерти, пусть подождут, пока не придет Вала.

– Разумеется.

Аристид – с восковой табличкой и стилом в руке – поспешил к офицерам. Вар искоса пронаблюдал за ним. Было забавно видеть, какое удовольствие получает грек от подобных ситуаций. Пусть на какие-то мгновения, но он получал реальную власть над людьми, занимавшими более высокое положение. Негромкий кашель – это перед ним стоял Туберон – вывел Вара из задумчивости. Теперь его личного вмешательства требовала вспышка дизентерии в Восемнадцатом легионе.

– Расскажи еще раз, насколько плохи там дела.

Туберон подтолкнул локтем врача, которого привел с собой, – лысеющего грека с бородавкой на щеке.

– Дела не так уж и плохи, – сказал он. – Пока умерли лишь три человека, но если когорту не отселить от других, вспышка может распространиться и далее.

Вару хотелось крикнуть: ну почему именно сейчас? Дизентерия – вещь серьезная.

– Сделайте это немедленно, но не ставьте палатки слишком далеко от насыпи. Пусть здоровые выроют канаву и передвинут палатки, – распорядился наместник. Впрочем, что еще он мог сделать? Может, стоит отложить охоту? Ведь если болезнь распространится дальше…

Туберон как будто заметил его сомнения.

– Думаю, я справлюсь и сам, – предложил он. – Прослежу, чтобы твой приказ был выполнен, а вечером доложу, как обстоят дела.

Вар заколебался. Насколько это сложно – переселить целую когорту?

– Отлично, трибун, – тем не менее произнес он с улыбкой. – Вверяю этот вопрос в твои умелые руки. Поговорим потом. – С этими словами наместник встал из-за стола. Растерянные офицеры вытянулись по стойке «смирно». – Вольно, – сказал Вар, проходя мимо. – Аристид запишет ваши вопросы, а потом ими займется Вала.

– Господин наместник, – взмолился старший центурион, но Вар уже вышел за дверь. Стоило ему шагнуть за порог, как чувство вины испарилось. Всю свою жизнь он только и делал, что выполнял чужие требования. Мир не рухнет, если он на денек удалится от дел и отдохнет. Когорта с дизентерией не вымрет, а его легионы не разбегутся. Завтра он снова будет за своим рабочим столом. Более того, просидит за ним до тех пор, пока не будут решены все накопившиеся вопросы. Но даже картина этой пытки была бессильна замедлить пружинистую походку Вара, когда он вышел из принципии. Солнце еще не успело подняться высоко, а на востоке серело некое подобие облачности. Так что вряд ли день будет очень жарким. Арминий человек слова – он наверняка ждет его рядом с палатками ауксилариев.