Задача сложная, но выполнимая.

Он протёр глаза. Хотелось спать. Впрыснул дозу кофеина, снова зачем-то посмотрел на рисунок с четырьмя космонавтами.

Должно получиться. Если всё выйдет согласно расчётам, он вернётся назад. На Землю. С образцами живого моря.

От кофеина и нервного напряжения задёргалось правое веко.

Лазарев снова взглянул в иллюминатор. Море приближалось, чёрная полоса на горизонте ширилась и сверкала пенистыми бликами.

Всё будет хорошо, если за эти девять часов море не затопит модуль к чертям. А его скорость предсказать невозможно.

Лучше не думать об этом, а распланировать время. На подготовку модуля к запуску должно уйти около трёх часов. Хорошо, лучше четырёх. На дорогу до него – сорок минут. Учитывая ветер – час. Значит, надо начать собираться прямо сейчас.

Первым делом он вставил в компьютер карту памяти и начал копировать на неё все данные, полученные за время пребывания на планете. Терабайты видеозаписей, вычислений, метеоданных, компьютерных моделей. Всё это надо сохранить и привезти.

Время загрузки – сорок минут. Чёрт, слишком долго. Но делать нечего.

Лазарев подошёл к холодильнику и достал всё, что отобрал для исследований: два образца жидкости из моря, пять образцов грунта, две плотно запечатанные пробирки с воздухом, россыпь камней. Всё это он аккуратно упаковал и распихал по подсумкам скафандра.

Долить воды в питьевые резервуары скафандра. Пополнить запасы системы жизнеобеспечения кофеином, адреналином, снотворным. Закачать баллоны до отказа кислородом. Проверить систему связи. Осмотреть ткань на предмет мелких проколов.

Спустя сорок минут данные загрузились на карту памяти. Лазарев извлёк её из компьютера и положил в тот же нагрудный карман, где лежал чип с резервной копией «Авроры».

Снова посмотрел на свой рисунок.

Взял камеру, сфотографировал, сохранил. Пусть будет на память.

Судя по данным из программы мониторинга метеовышки, скорость ветра оставалась на уровне пятнадцати метров в секунду. Тяжело, но идти можно.

Лазарев снова заглянул в иллюминатор.

То, что он увидел, заставило его нервно сжать зубы и сглотнуть слюну.

Море чернело уже в километре от станции. Лазарев мог во всех подробностях видеть, как вскипают коричневой грязью высокие волны и как переливается бликами чёрная гладь.

Так быстро? Быть такого не может.

Волны вздымались на несколько метров; казалось, ещё немного, и он услышит рёв прибоя.

Море сходило с ума.

Надо торопиться.

Он ещё раз проверил, всё ли на месте. Образцы. Резервная копия «Авроры». Карта памяти со всеми данными. Камера.

Снова осмотрел жилой модуль, лабораторию, комнату управления.

Ничего не забыл. Отлично.

Подошёл к компьютеру, надавил на кнопку выключения. Уходя, гасите свет. Или как там говорилось…

– Прощай, дом, – зачем-то сказал он вслух.

Ещё раз заглянул в иллюминатор.

Море стало ближе и будто чернее, волны – ещё выше. Будто это не море двигалось к нему, а исследовательская станция ехала к морю. Он видел, как волны накатывали на берег, который располагался уже почти в пятистах метрах, как они захлёстывали песок и отступали, а потом другие волны, ещё выше, больше и сильнее, падали на берег, вспениваясь желтовато-коричневой грязью и смешиваясь с песком.

Небо из зеленоватого стало густо-бирюзовым в прожилках среди грязно-рыжих облаков, нависавших над чёрной гладью.

Море наступало прямо на его глазах.

Это выглядело жутко.

Надо очень быстро уходить.

Он быстрым шагом добрался до скафандра, развернул его спиной, открыл люк, перекинул ногу и стал влезать.

Вставил вторую ногу, потом правую руку, потом левую. Нажал на кнопку герметизации люка.

Надвинул на голову шлем, вставил его края в пазы, провернул, загерметизировал, опустил щиток.

Пора идти.

И когда он прикоснулся к дверце шлюза, что-то зашумело снаружи, зашипело и завыло; его толкнуло в бок, ударило об стену и повалило на пол.

Он больно ударился лбом о стекло скафандра.

Попытался встать. Получилось не сразу – оказалось трудно найти равновесие.

Ещё один удар, и его опять швырнуло в стену.

Снова пытаясь встать и выровнять положение тела, он с трудом повернул голову и заглянул в иллюминатор.

По окну стекала чёрная жидкость.

Это волны.

Следующий удар оказался сильнее. Лазарев услышал, как в лаборатории что-то звенит и разбивается. Пол ушёл из-под ног, и он опять привалился к стене, но на этот раз ему удалось удержаться за ручку шлюза.

Приподнялся, навалился всем телом на ручку, повернул.

Ещё один удар волны пришёлся на модуль, когда он продвигался по шлюзу, но здесь было удобно держаться обеими руками за стены.

Ещё одна дверь, ещё один вентиль.

Новый удар волны – такой сильный, что Лазарева толкнуло вбок и вперёд, и он едва не свалился на пол.

Он добрёл до вентиля, повернул его, всем телом налёг на дверь и вывалился наружу, почти не глядя под ноги.

Когда он спрыгнул, под ногами послышался всплеск.

Он взглянул вниз и понял, что стоит в грязной чёрной жидкости, смешанной с песком. Сделал шаг вперёд – идти оказалось ещё труднее, чем по песку, потому что ботинки вязли почти по самую лодыжку.

Это похоже на чёрное болото, показалось ему.

Идти надо быстро. Очень быстро.

Сзади послышался шум набегающей волны. А затем – громкий всплеск удара по обшивке станции. Его ударило в спину, он взмахнул руками и чуть не свалился в вязкую жижу под ногами.

До песка оставалось несколько метров. Здесь он будет в сравнительной безопасности. Надо бежать от моря. Скорее бежать к посадочному модулю и изо всех сил готовить его к взлёту.

Выйдя на сухой песок, он оглянулся.

Море бесилось, вздымалось трёхметровыми гребнями, обрушивалось внахлёст на мокрый песок, вздымая грязную пену; волны налетали с разбегу на обшивку исследовательской станции и разбивались пенистыми брызгами.

Станцию качало всё сильнее с каждым ударом.

Нет времени смотреть.

Он пошёл в сторону посадочного модуля самым быстрым шагом, на который был способен. Гофрированный наколенник на ноге по-прежнему мешал. Надо было не откладывать на потом, а починить сразу.

Он шёл, задыхаясь, и чувствовал, как по лбу стекают крупные капли пота. Из-за поломанного наколенника заныла нога.