* * *

Вот так оно и продолжалось до начала войны — ничего практически не изменилось. А ведь за обороноспособность УРов, в том числе и на «линии Сталина», в частности, в КОВО, персональную ответственность несли лично Хрущев, а также Тимошенко (до него Ворошилов) и Жуков, естественно, наряду с командующими округами. Тимошенко (Ворошилов) и Жуков были ответственны и за состояние УРов в других округах, наряду, естественно, с их прошлыми и последними предвоенными командующими.

Итак, что же у нас осталось от упомянутого в названии мифа?! Ноль целых фиг десятых! Потому что даже при столь кратком анализе уже прекрасно видна вся ложь утверждений Хрущева, его присных, а также всевозможных забугорных и «местного розлива» отпетых лгунов, клевещущих на Сталина и СССР!

В основе мифа лежит реальный факт репрессий в отношении небольшой части советских генералов накануне войны. В основном репрессии были связаны с генералами ВВС. Однако в силу неизменной «традиции» всех фальсификаторов и мистификаторов всех времен и народов, реальный факт до неузнаваемости был передернут и извращен. И даже вполне нормальные люди пошли тем же путем. Например, выдающийся ас советской разведки, ныне покойный генерал Павел Анатольевич Судоплатов, представил эти репрессии как непосредственное последствие знаменитого перелета германского скоростного трехмоторного самолета Ю-52 в начале мая 1941 г. и его приземления в Москве возле стадиона «Динамо». Так и написал в своей книге «Разведка и Кремль», что «это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских Вооруженных сил». Конечно, придется с сожалением констатировать, что из-за давности лет в памяти ныне покойного аса разведки, очевидно, произошел сдвиг в хронологии, что в итоге привело к сильнейшему искажению истины. Потому что в действительности руководство ВВС РККА и прежде всего сам начальник ГУ ВВС РККА Рычагов были сняты с должности по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 9 апреля 1941 г. «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» и почти сразу арестованы. Самолёт же, в том числе и по данным Судоплатова, прилетел в мае.

Однако это обстоятельство очень важное, потому как если ставить все точки над «i» строго по архивным документам, то Рычагова, Смушкевича и других за решетку упекли именно Тимошенко и Жуков. Потому что Рычагов, Смушкевич и другие генералы ВВС были арестованы позже. Одна из причин их ареста такова. Как свидетельствуют сохранившиеся в архивах документы, именно Тимошенко и Жуков в начале апреля докладывали Сталину о том, что «из-за расхлябанности ежедневно при авариях и катастрофах гибнут в среднем 2–3 самолёта. Только за неполный 1-й квартал 1941 г. произошли 71 катастрофа и 156 аварий, при этом убит 141 человек и разбито 138 самолётов» (в год разбивалось от 600 до 900 самолётов). Нет никаких сомнений в том, что эти страшные данные — правда, но подлинная правда прежде всего в том, что само высшее военное руководство, то есть Тимошенко и Жуков, могли бы спокойно, без вмешательства ЦК и СНК навести порядок в ВВС. Для этого у них были все властные полномочия. Однако оба предпочли переложить ответственность на партийные и государственные инстанции. И разве не понимали, что столь резкая смена командования ВВС накануне войны до добра не доведет? Ведь именно с трагедии авиации и началась трагедия 22 июня —1489 самолётов были уничтожены в первый день агрессии только на земле.

Но дело не только в этом. В значительной, если не в превалирующей, степени их арест был обусловлен результатами специальной инспекции положения авиации приграничных округов. Инициатором этой инспекции было Главное Политическое Управление РККА. Сразу же отмечу, что пресловутого для многих Мехлиса в ГлавПУРе тогда не было — в то время он еще являлся наркомом госконтроля СССР и в ГлавПУР вернулся только 21 июня 1941 г. Командующий авиацией Московского военного округа полковник (впоследствии генерал) Николай Александрович Сбытов в марте 1941 г. лично осуществлял инспекцию положения авиации в приграничных округах. Вот его возмущенно-красочное описание «положения авиации приграничных округов» по состоянию на март 1941 г. на примере ВВС Западного особого военного округа: «Помню, лечу на У-2 и вижу, что самолеты всюду не рассредоточены, не замаскированы — стоят как на ладони[56]! Приземлился на одном аэродроме — там новехонькие „пешки“[57] рядом выстроились. Проверил — а они даже горючим не заправлены. Я хвост трубой и докладываю командующему войсками[58], тот — Щербакову[59], Щербаков — Маленкову[60]. Так вот тогда был рождён документ о положении авиации на границе. Подписали его Маленков, Щербаков, Тюленев и я как член парт-комиссий Главного Политуправления РККА. А 4 мая состоялось заседание, на котором присутствовало все командование ВВС. И вот Сталин по той нашей бумаге издает приказ: „Немедленно привлечь к судебной ответственности…“ Это было известно и наркому Тимошенко, и начальнику Генерального штаба Жукову. Короче, управление ВВС отправляет в пограничные округа комиссию. Та комиссия уже через пару дней вернулась и докладывает: „Всё в порядке“. Ну, что ты скажешь!..»[61] И правда, что тут сказать?! Особенно если учесть, что во главе упомянутой комиссии ВВС с секретным поручением Сталина в западные округа выехал П. Рычагов — заместитель наркома обороны по ВВС, генерал-лейтенант авиации. Именно он-то и отчитался, что-де «всё в порядке». А когда произошла трагедия авиации 22 июня, то его поставили к стенке за вранье, приведшее к катастрофе. «Невинная жертва», однако… И вот ведь что поразительно — П. Рычагова Хрущёв реабилитировал уже в 1954 г., т. е. за два года до проклятого XX съезда!..

Тут важно следующее. Во-первых, очевидно, что Сталин не знал или, по меньшей мере, не в полном объеме знал о царящем в авиации приграничных округов бардаке и узнал о нем вследствие инициативы ГлавПУРа РККА о проведении упомянутой выше инспекции. Не исключено, что и наркомата госконтроля, так как в его недрах скрывалась личная контрразведка Сталина. Предположение тем более имеет право на жизнь, если учесть, что инициатива ГлавПУРа отчетливо отдает «технологией» легендирования действий подлинного инициатора — ведь наркомат госконтроля имел право контролировать любые органы власти в СССР, в том числе и военные, а уж скрывавшаяся в его недрах личная контрразведка Сталина — тем более. Ни тем, ни тем более другим как раз и не нужно было светиться — вот и выставили все это как инициативу ГлавПУРа, в компетенцию которого вопросы характера дислокации авиации не входили. При этом следует отметить, что в неведении Сталина в данном конкретном вопросе был виноват сам Сталин. Ещё в феврале 1941 г. при разделе НКВД СССР на два наркомата — на НКВД и НКГБ СССР — по его личному указанию военная контрразведка была выведена из подчинения Лубянки и вошла в состав наркомата обороны в качестве его 3-го Управления. То есть военная контрразведка с февраля 1941 г. подчинялась лично наркому обороны Тимошенко и начальнику Генерального штаба Жукову. Если военная контрразведка была бы в подчинении Лубянки, то ГлавПУРу не пришлось бы инициировать такую инспекцию — особисты сами довели бы до сведения высшего руководства страны данные об этом бардаке.