Стоун хотела было ответить на его несдержанность, но вспомнила про Вуди.

– Я заеду за тобой завтра утром, – сказала она на прощание.

* * *

Выйдя из здания на холодный воздух, Ким чуть не столкнулась с мужчиной, с головы до ног затянутым в кожу.

– Инспектор, какая приятная встреча! – сказал Барт Прис, снимая шлем.

Стоун заглянула ему за спину и увидела стоящий рядом с ее «Гольфом» «Экосс».

Какого черта здесь надо одному из Присов?

– Уверен, что сейчас вы не на службе, – продолжил Барт с кривой улыбкой.

– Вы что, шутите? – спросила Ким, проходя мимо него в сторону мотоцикла.

Мужчина пожал плечами, засунул шлем под мышку и достал ключи.

– Кажется, вчера он вам понравился. Подумал, что, может быть, вы захотите прокатиться.

– Точно, и вы его больше никогда не увидите, – рассмеялась детектив.

Несколько мгновений она восхищенно рассматривала мотоцикл, стоящий под уличным фонарем во всем своем титановом великолепии. Боже, как же ей хотелось сесть на это заполненное гелем сиденье и испытать подвеску, которую ставят только на мотоциклы класса «Мото Джи-пи»[89]…

Прис засмеялся вместе с ней.

– Инспектор, вы – представитель закона. Так что я уверен, что получу его назад.

Ким наклонилась, чтобы лучше рассмотреть переднее колесо.

– Независимая тормозная накладка на каждом ободе? – уточнила она.

– Управлять им под силу даже младенцу, – кивнул ее собеседник, дотрагиваясь до руля.

Стоун обошла вокруг мотоцикла, наслаждаясь его красотой.

– Кресло регулируется по нескольким параметрам, – добавил Барт, наклонив голову. – Лучшее, о чем можно мечтать, передвигаясь на двух колесах.

Женщина кивнула. В этом она ничуть не сомневалась.

– У вас тоже есть? – спросил Прис.

– «Экосс»? – Глаза детектива широко раскрылись.

– Вообще мотоцикл? – Мужчина рассмеялся в полный голос.

– «Ниндзя», – ответила детектив, поглаживая сиденье.

– Неплохая штучка, – сказал Барт с уважением.

Ким попыталась услышать в его словах нотки снисхождения, но их не было. Да, «Ниндзя» – совсем не плохой мотоцикл, но разница между ним и «Экоссом» была такой же, как разница между «Таймексом»[90] и «Ролексом»[91]. И тот, и другой показывают время, но на этом их сходство и заканчивается.

– Ладно, заведите его и дайте послушать… – попросила Стоун, но внезапно замолчала, увидев открывшиеся двери участка.

На крыльце появился Тревис в компании констебля. Увидев происходящее, он замер.

– Я в Рассел-Холл. – Было видно, что Том торопится. – Жертва дорожного происшествия пришла в сознание. – Инспектор посмотрел сначала на Барта, а потом перевел взгляд на Ким. – Он потребовал меня. Когда закончишь здесь, можешь к нам присоединиться.

С этими словами Тревис быстрым шагом прошел к полицейской машине.

– Простите, служба… – вздохнула Ким.

– Я понимаю, – сказал Барт, взяв в руки шлем.

Детектив сделала несколько шагов к своей машине и обернулась.

– В любом случае – спасибо вам. Предложение было очень заманчивым.

Владелец «Экосса» кивнул и опустил защитный козырек шлема.

Усевшись в «Гольф» и заведя мотор, Ким взглянула на его мотоцикл, чувствуя странное облегчение от того, что их прервали.

А потом она бросила взгляд на Барта Приса, который неподвижно стоял рядом с мотоциклом.

Да, облегчение действительно было неподдельным.

Стейси постаралась сдержать слезы.

Дело было не в цвете ее кожи. Она была темнокожей, гордилась этим и жила в мире с самой собой. Все дело было в том, что, стараясь защитить ее непонятно от чего, Брайант и Доусон невольно стали обращаться с ней по-другому, стараясь исключить ее из расследования. А она всю свою жизнь страдала от подобного отношения.

Констебль запрыгнула в автобус и уселась на последнее свободное место у окна. Следующая остановка была как раз на границе торгового района, хорошо известного как место скопления мелких торговцев наркотиками. Стейси прикрыла рукой лэптоп Джастина, который торчал из ее сумки, и придвинулась ближе к покрытому конденсатом окну.

Она отвернулась от людей, ожидавших своей очереди войти в автобус. Пойманный взгляд могли расценить как приглашение, а ей сейчас ни с кем не хотелось общаться.

На глаза девушки вновь навернулись слезы, она шмыгнула носом, даже не обратив внимания на фигуру, которая уселась на соседнее сиденье.

– С вами всё в порядке? – раздался рядом с ней негромкий голос.

Стейси повернулась и увидела перед собой приятное улыбающееся лицо мужчины лет тридцати. На нем был рабочий комбинезон и берет. Он положил между ними свою куртку – так, чтобы их тела не соприкасались.

– Спасибо, всё в порядке, – ответила констебль, расстроенная тем, что пришлось показать ему свои красные глаза, полные слез, и сопливый нос.

– У меня сегодня тоже был дерьмовый день, если вам станет от этого легче, – сказал попутчик.

– Не станет, но, в любом случае, спасибо, – отозвалась Вуд, чувствуя, как дрожит ее голос.

Девушку расстроили собственные эмоции. И дело тут было не в самих ее коллегах – с ними как раз все было понятно. Дело было в их бесчувственности, которая наложилась на мерзкое ощущение от статеек, которые она рассылала весь день. Пожалуй, она еще никогда так не страдала от своей принадлежности к расовому меньшинству.

– Так вот, босс мне и говорит: «Новая муфта, которую ты поставил, не держится».

Стейси даже не слышала, что мужчина рядом с ней продолжает говорить. Более того, он подробно рассказывает ей о том дерьме, которое случилось с ним за весь день. Вуд проигнорировала его и отвернулась к окну. Даже если он хорош собой, сегодня ей не до светских разговоров.

То, что ее собственного босса не было рядом, делало ее жизнь еще несчастнее. Ким сразу набарабанила бы ее коллегам по голове, и они все вместе занялись бы текущим расследованием. И никто больше не вспоминал бы о том, какого цвета кожа у Стейси. В этом не было бы никакой необходимости.