Опоздал. Они оба опоздали. Жаль. Обидно. Непоправимо. Выкрутасы, механизмы и случайности судьбы, как говорит Иван. Марионетки на нитках, а кто дергает… бог весть.

Он развернул тетрадь и принялся читать.

«Я знал ее, тонкую, необычную, отстраненно-далекую и недостижимую… Мы иногда пили кофе, и я брал ее за руку, а она смотрела на меня, как на мальчишку, с мудростью и опытом взрослой женщины и улыбалась своей неповторимой маленькой улыбкой – кончиками губ. Во всем ее облике чувствовалась трагичность, которой я не мог объяснить…

У меня был соперник. Я знал его! Достойный и умный противник… Я уважал его и завидовал ему…»

Федор невольно улыбнулся. Ну, Лаптев! Летописец философского жития… Да ты романтик, оказывается!

Он взглянул на расстеленную постель, и вдруг на короткий, как вспышка, ослепительный миг ему показалось, что там, спиной к нему, лежит женщина! Ему видны ее длинные светлые волосы, разбросанные по подушке, острое плечо и бусины позвонков. Картинка была реалистичной, такой живой, что он затаил дыхание и замер, боясь шевельнуться. Но она уже мигнула, побледнела и погасла…

Федор почувствовал боль.

Он был один…