дед Оза, — того и гляди — всех деток мира приголубишь! Давно стал таким хорошим, Фиджез? Сразу после того, как сломал пару десятков жизней?! Или ты ещё до этого претворялся? Твоя жена же поверила!

— Опять попытка убедить мою дочь в твоих бреднях? — сверкнул глазами Лернт, — хочешь повторить?

— Буду через пятнадцать минут, — открыл ногой дверь папа, — Ая, как нога?

Тянула, но теперь я на неё не опиралась, так что всё было не так плохо.

— Чувствую себя пятилетней, — развалилась я, — но ты не подумай — мне нравится.

Папино лицо растянулось в улыбке.

— Ещё бы нет, — хихикнул он, — ты, кстати, потяжелела. Грамм на пятьсот.

Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Неудобно, но уснуть я, по-моему, сейчас могла, даже если бы он меня подкидывал.

— Я устала, — прошептала сквозь зевок.

— Заберу тебя домой скоро, — пообещал папа, — денёк вас снимут для отдыха — я узнал уже, потом снова занятия, а после будешь дома валяться перед телевизором с мамой — у неё дни лени и апатии.

— Тогда купи чего-нибудь сладкого и побольше чипсов, — попросила его.

— Уже готово, — посадил меня на кушетку он, — сперва Ая, а после мы пустим тебя, ладно, Оз? — папа ему улыбался.

Я помахала рукой поглядевшей на меня медсестре, приближающейся с заживляющим аппаратом.

— Не нужно со мной сюсюкаться, как с ней, — кивнул на меня Озерфир.

— Это называется внимание к деталям и забота, — спокойно пожал плечами папа, — я всё ещё прошу тебя не грубить мне, Оз. Пока что я списываю твой настрой не на родовую предрасположенность, а на юношеский максимализм, вкупе с тяжёлой жизнью. Однако у всего есть предел.

Я фыркнула.

— А у Фиджезов основной жизненный принцип «Глаз за глаз», — хмыкнул капитан, — проходили с вашей дочерью. Можете сразу шагнуть к нему, пропустив «я буду пытаться делать тебе добрую чушь, чтобы ты понял, насколько я замечательный человек».

Икре стало тепло под действием своеобразного кокона из плат и магии в обёртке металла.

— Он прав, папа, — пожала плечами я, — он сам знает, что не достоин вообще ничего хорошего, что ты или я говорим и делаем.

Озерфир замер, разглядывая меня странным взглядом. А я не хотела тратить на него даже внимание.

— Вот и всё, Аямако, — помогла мне встать медсестра, — вы огромная умничка, что сегодня на Фратрии, что сейчас с растяжением. Мы очень за вас болеем, — она не удержалась и обняла меня, — простите.

Она почти бегом рванула к своему столу, подзывая жестом Оза. Снова хмурого.

— Спасибо, — потянулась я, — и за слова тоже. Можно мне еще какое-нибудь успокоительное? — я обогнала капитана и встала к её столу первая, — я очень плохо засыпаю последнее время.

— Из-за переезда, — пояснил папа, — и самих игр, помимо окружения. Можно те же капли, которые есть у неё в карте. Она не пила их уже… три недели?

— Пять, — поправила я, — и они не помогали.

— Тогда вам нужно дождаться пока освободится доктор, — кивнула медсестра, проводя какие-то манипуляции с капитанской рукой.

Я помотала головой.

— Схожу позже, — пожала плечами.

Озу же достался укол. Похоже, что я избежала его из-за помощи деда, вернувшего мне силы.

— А где все остальные? — я выглянула в окно.

Там продолжала кипеть, кажется, вся школа — мы были рядом со стадионом, а ещё близко к главному транслирующему экрану.

— Прошли медицинское обследование и были отпущены с опекунами, — всё ещё мило улыбалась мне медсестра.

Я нахмурилась:

— А Фрея? — взгляд на папу.

— Схожу проверю, — он всё понял, — ты сможешь сходить к психологу одна?

Он выглядел обеспокоенным.

— Она не одна, — скрестил руки на груди хмурый, но излеченный капитан, — Фиджез, шагай. Я забил в учебный браслет координаты.

— Тогда я… — папа не нашёл что ответить и усмехнулся, — не особо спокоен, но уверен, что Ая позвонит мне… в случае необходимости.

Он мне кивнул. Кажется, кое-кто тоже терпеть не мог Лакмааров.

— За что его дед тебя терпеть не может? — первой открыла дверь в коридор я, — спасибо и до свидания, — для медсестры.

Женщина только кивнула.

— С его стороны всё выглядит так, будто я поступил не особо хорошо, — сознался папа.

— С королевой? — спросила прямо.

Мы стояли на углу — ему нужно было идти в другую сторону. И он замер так же, как и я — только Озерфир шёл дальше, будто ему было плевать.

— Это было очень давно, Ая, — напомнил папа, — и я не отрицаю своей ошибки, — он кивнул, — но не в действии, а только в словах. Нужно было обозначать всё конкретнее, а не… так, как я делаю обычно. С другой стороны, сыграла свою роль категоричность твоей мамы, из-за которой её не любит Нифелия.

Я почти ничего не поняла, но… меня сбила с мысли завопившая на весь коридор Фрея:

— Макака! Домой пошли! Я тебя, знаешь ли, еле нашла! Ты где шлялась?!

— Фиджез… — обозначился стоящий у двери на улицу Оз, — может тебя на ручках понести, чтобы ты шла быстрее?

Его суженые глаза заставили меня повторить его позу.

— Давай меня, а не её! — обрадовалась Фрея, рванув к нему, — ты такой умница, что предложил! А то я всё думала кому намекнуть! А ты тут сам сказал… ну! Подставляй руки! Я готова!

Мы с папой одновременно прыснули.

— …позор! Чистейшей воды недоразумение! — шагал рывками, дергая за руку откровенно ревущую Онни, мужчина, — ты должна была вести себя…

Тут он заметил, что коридор не пуст и замолчал, выпрямившись и гордо шевеля ногами. Карикатурно полный, с лоснящимися от геля волосами в зачёсе назад, дабы сокрыть первые залысины. Что там про него говорила Мел? Я сделала поспешный шаг в его сторону, расплывшись в оскале восхищения.

— Сенатор Риигс! — едва вспомнила фамилию, — какая… радость! Меня зовут Аямако, я подруга Мелании и Онники. Мел про вас столько рассказывала! Мне очень приятно познакомиться! — и как бы наигранно это не выглядело, — не ругайте, пожалуйста, Онни. Она просто очень сильно испугалась, вот и… расстроилась! А вы не представляете, как там было страшно!

Первое, что я заметила, пока трясла его руку в своих двух — удивление. После скользнувший вниз от моего лица взгляд, удовлетворение в глазах и… медленная какая-то нелепая улыбка, обрисовавшаяся на его лице. Он остался удовлетворён увиденным.

— Аямако, — протянул он, пока лицо моего папы вытягивалось, а сам он становился в позу злющего Озерфира неподалеку, — я тоже очень рад знакомству, — почти мурчание в голосе, — ты тоже можешь приходить в гости… вместе с Меланией.

Я деланно радостно покивала ему и напомнила:

— Онни сильно переволновалась, — убеждающим