Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Совсем немного. Скорее мы поляжем в общей битве. Но почему они не сражаются? – так же задумчиво спросила Сиатра. – Ведь все же в одном месте…
Разгадка появилась очень быстро, стоило четверке продвинуться к башне на расстояние ста метров. Сначала обитатели Бастурлиона неохотно расступались, но после того, как несколько зевак оказались на булыжниках мостовой с разбитыми рожами и парочкой сломанных ребер, перед кланом сам собой образовался коридор.
– А вот и доблестный клан с суровым названием «Северные волки»!!! – послышался громкий голос с пьедестала возле входа в башню. – Они предпоследние, кто добрался до Бастурлиона!!! Остался ещё один клан, который имеет все шансы занять место на площадке Великого сражения.
Немолодой глашатай в зеленом костюме кричал в небо, что было сил. Казалось, что его голос был одновременно везде. И везде с одинаковой громкостью, чтобы даже самый глухой обитатель Бастурлиона мог услышать клич.
– Ни хрена себе. Прямо как мухи в стакане, – Анатолий показал на площадь перед башней.
Тринадцать кланов стояли на небольших прямоугольных платформах, а по краям этих платформ перекатывалось синими всполохами силовое поле. Почти у каждой четверки был питомец: волк, медведь, ягуар, мантикора, огромный скорпион… В воздухе кружились виверна, орлан, гарпия, горгулья…
Знакомые платформы. На них можно умчаться куда угодно. На такой же платформе прилетела троица на планету Венера.
Неужели они снова куда-нибудь полетят?
Ответ пришел почти сразу, когда из толпы швырнули булыжник. Похоже, что кто-то не очень хорошо относился к «Последнему оплоту Земли», четырем хмурым дварфам с блестящими секриами в руках. Булыжник ударился в силовое поле и блеснул яркой вспышкой, растворяясь в поле.
– У нас также метеориты сгорали, – заметила Сиатра.
Со стороны платформы рванулся один из дварфов, но отлетел назад, когда синее поле деликатно не допустило мести.
– Северные волки, прошу вас занять место на платформе! – гаркнул глашатай и указал на свободный прямоугольник.
– Вот и снова в клетку запирают, – пробурчал Анатолий, когда вступил на серую поверхность платформы.
– Не бзди, по любому это временно. А, вон и наши старые кореша, – Игорь показал на самую крайнюю платформу, где стоял клан «Смерть Гесдарю».
Клан Кусторима мрачно смотрел в ответ. Сам Кусторим поднял руку и провел большим пальцем под подбородком, глядя на Гесдаря. Орк не отводил взгляда от чернокожей амазонки. Милонии. А та положила руки на плечо Кусторима и с улыбкой взглянула на Гесдаря. Кусторим привлек её к себе за талию и их губы слились в жарком поцелуе. Собравшаяся толпа радостно загудела.
– Твоя баба? – спросил Анатолий.
Гесдарь не ответил. Он отвернулся в другую сторону. Чтобы не видеть их. Чтобы не видеть её. Ведь уже всё прошло и всё отболело… Так нет – на тебе, держи.
Синее поле появилось сразу же, как только идущая последней Сиатра вступила на платформу.
– По последним данным, клан «Кровавая тьма» отказывается присоединиться к общему веселью! – воскликнул глашатай. – А что мы делаем с отступниками и преступниками?
Толпа радостно взвыла:
– Наказать!
Глашатай сделал скорбное лицо, словно сожалел об участи клана-отступника, а после поднял руку вверх. Анатолий успел заметить, что на руке глашатая блеснул экран хроносалютема. Из ладони мужчины вырвалась вверх тучка темных мушек. Мельтешащие точки поднялись на высоту пяти метров и начали усиленно растекаться в стороны, образуя куб. Всего несколько мгновений заняло это странное колдовство, и над площадью возникла медленно поворачивающаяся геометрическая фигура.
Каждая грань куба являла собой экран и на этих экранах возникли носатые морды гоблинов. Они поднимались то вверх, то вниз. Морды нахмурены и сосредоточены. Потом камера словно отъехала вдаль и показала четырех бегущих участников Игр Воды. Они бежали по заросшей ковылем равнине. Бежали так, словно от скорости зависели их жизни.
– Наказать!!! – снова провыла толпа.
– Желание моего народа для меня закон, – прогремел голос Великого Миха.
Анатолий даже оглянулся по сторонам – нет ли где этого чудаковатого правителя?
На экранах тем временем разворачивалась настоящая трагедия. Земля за бегущими гоблинами вспучилась, образовала холм, гору и потом взорвалась, словно прыщ на лбу подростка. От толчка гоблины покатились по траве, но тут же вскочили и помчались прочь от поднимающегося из воронки земляного голема.
Толпа радостно завыла, приветствуя появление монстра.
– Желание моего народа для меня закон! – снова послышался голос Великого Миха. – Который участник умрет первым?
Над бегущими появились имена: Длиус, Мувукий, Икрить, Троиск. Имена и полоски жизни и магии.
– Длиус! Мувукий! Икрить! Троиск! – слышались крики из толпы.
На экранах огромный голем сделал шаг по направлению к гоблинам. Длиус на бегу прокричал что-то и ледяные стрелы ударили с неба. Они вонзались в тело голема, пробивали его насквозь, вырывая целые куски заколдованной плоти, падали рядом. Голем только утробно расхохотался и сделал ещё один шаг. Его раны затягивались на глазах, дыры зарастали свежей землей.
– Длиус! Длиус! Длиус! – начала скандировать толпа.
– Убей! Убей! Убей!
Анатолий поморщился. Именно такие крики он слышал на Земле, когда их выпускали на очередные Игры Огня. Люди не менялись – они всё также жаждали эмоций, наслаждения видом чужой боли, упивались видом смерти…
– Слово моего народа для меня закон, – в третий раз повторил Великий Мих.
На экранах в руке голема появилось огромное копье, и оно, спустя мгновение, полетело в гоблина-бунтаря. Крик застыл на морде Длиуса, когда он оказался пробит насквозь и пришпилен к равнине, как редкая бабочка к картонке энтомолога.
– Это была красивая смерть! – возвестил глашатай. – «Кровавая тьма» понесла потери.
Трое гоблинов продолжали бежать. Они мчались со всех ног с мрачной сосредоточенностью, лишь раз оглянувшись на поверженного соклановца.
– Троиск! Троиск! Троиск! – вопила толпа.
Камера наехала на названного гоблина и показала его красные злые глаза, огромный нос, сжатые губы. В следующий момент камера уже показывал голема и земляную плеть в его руке. Плеть стелилась по траве, словно искала жертву.
– Мой народ выбрал следующую жертву, – сказал Великий Мих.
Плеть взвилась в воздух и опустилась точно на то место, где только что был Троиск. Гоблин каким-то пятым чувством почувствовал грозящую опасность и отпрыгнул в последний момент. Он перекатился и вскочил на ноги, сжимая в руках щербатую саблю. В следующий удар плеть