Татьяна тоже процветала. Она окончательно переквалифицировалась в адвоката, решающего проблемы юридических лиц. А лица эти были банками, авиакомпаниями, металлургическими заводами, предприятиями из нефтяной и газовой отрасли и другими сильными мира сего. Татьяну берегли как зеницу ока, контакты ее передавали с придыханием из уст в уста и, естественно, не жалели гонораров. Татьяна стала еще более резкой и совсем занятой. Теперь случались встречи, на которых она не присутствовала вовсе. На другие приходила, а вернее, залетала, минут на сорок, слушала вполуха рассказы о Ладином шоу и Нининых семинарах и убегала читать, готовить, подписывать и разрабатывать концепции. Наши официанты поговаривали, что у Татьяны появился мужчина. Якобы они несколько раз видели, как за ней подъезжал один и тот же господин в сединах и на дорогой машине. Лично я судить не бралась. Приезжать мог кто угодно: коллега, заказчик, партнер, клиент. Да даже родственник, в конце концов. Но и мне казалось, что Татьяна немного изменилась. Резкость ее была сильной, но не грубой. Движения остались твердыми и нервными, но взгляд лишился стали, а в голосе появились какие-то звонкие, серебряные нотки. Если раньше Татьяна казалась мне бесконечно чужой и далекой, то теперь представлялась скорее земной женщиной, а не инопланетянкой. Дважды она сразила меня наповал. Один раз поинтересовалась жизнью моего сына. Я и представить не могла, что она вообще помнит о наличии у меня детей. А уж то, что знает пол ребенка, просто не укладывалось в голове. Будто прочитав мои мысли, Татьяна произнесла:

– Я помню, вы когда-то рекомендовали нам попробовать десерт «Нежный» и сказали, что его обожает ваш сын.

– Да, действительно. – Я наморщила лоб, соображая, когда это могло быть. Наверное, лет пятнадцать назад, а может, и больше. – За это время он сильно вырос.

– Да, представляю, – кивнула Татьяна. Я посчитала разговор исчерпанным, но она неожиданно продолжила: – Наверное, уже совсем большой.

– Да, собирается жениться.

– Вас это огорчает? – Разговор по душам с Татьяной – то, чего я ожидала меньше всего. И уж никак не думала, что душу изливать придется мне. Нет, я помнила давнюю сцену в кабинете, но после того дня ничего подобного не повторялось. Да, я не испытывала восторга от предстоящей свадьбы, но не потому, что собиралась стать злющей свекровью, которая ест невестку поедом, пока не сживет со свету. Я просто переживала, как любая нормальная мать, не знающая, как все сложится у ее ребенка в дальнейшем. Но не более того. Просто, переживая и опасаясь, не можешь испытывать безоговорочного счастья. Что ж поделать? Я ответила:

– Не слишком. Просто волнительный момент. Невеста – прекрасная девушка. И, по-моему, любит Андрюшу.

– Что ж, – Татьяна улыбнулась, но как-то грустно, – дай Бог счастья! – И я почему-то подумала, что это она пожелала только девушке.

Второй стресс от изменений, случившихся с Татьяной, я испытала, став свидетельницей следующего разговора. Подруги, как обычно, сидели за любимым столиком, и Лада показывала свою фотографию на развороте популярного глянца. Очевидно, ей хотелось похвастаться всему населению планеты, потому что, увидев меня у стойки бара, она призывно помахала рукой. Я, конечно, подошла, посмотрела на снимок, сказала пару дежурных фраз о том, что на фото она выглядит так же прекрасно, как в жизни. И уже собиралась отойти, меня ничто не задерживало, но вдруг Татьяна произнесла:

– А все-таки зря ты развелась, Ладка.

Если есть на свете немые сцены еще немее, чем в «Ревизоре», то эта, безусловно, была из их числа. Все замерли. Лада с кривой улыбкой и приподнятыми вверх бровями. Нина с поднесенной ко рту вилкой. Зоя с прижатой к губам салфеткой. И я в полуразвороте: нога на весу, шея изогнута. Это длилось несколько секунд. Потом вилка с шумом упала на тарелку, отколов кусочек дорогой керамики, салфетка упала на Зоину юбку, оставив на ней жирное пятно, мое тело достигло привычной гармонии, а Ладины брови вернулись в нормальное положение, но зато рот ее открылся и спросил почему-то шепотом?

– Как это?

На Татьяну смотрели три лица с одинаковым выражением. Это было даже не удивление, а абсолютный, поразительный шок. Мне нацепить такую вполне подобающую случаю физиономию не позволила служба, но я тоже еле сдерживалась от любопытства и просто не смогла заставить себя отойти.

– Я бы не удивилась, если бы это сказала Зоя, – подала реплику Нина.

Я про себя подумала, что согласна с ней.

– А я бы такого не сказала, – пробормотала Зоя.

– Вот видишь! – Ладин голос срывался от волнения. – Даже Зоя так не считает.

– А я считаю.

– Я тебя не понимаю. – Лада смотрела на подругу как на восьмое чудо света.

– А-а-а, – вдруг нашлась Нина, – Танька жалеет не о том, что ты развелась, а о том, что развелась вот так: не обобрав этого предателя как липку. Теперь тебе приходится самой вкалывать, а могла бы лежать на шелковой кушетке в обнимку с маленькой собачкой и ни о чем не печалиться.

– Вовсе я не об этом. Ты, Нин, прекрасно понимаешь, что если бы Ладка туда легла, там бы от тоски и сдохла. Делать нечего. Сын так и остался работать во Франции, и что-то я не слышала, чтобы настойчиво звал к себе переехать. У друзей своих забот полон рот. Ну день полежишь с собачкой, ну неделю, а потом залаешь вместе с ней и завоешь.

– Тогда о чем ты? – потребовала объяснений Зоя.

– Я о том, что Лада все это не для себя делает.

– А для кого же? – Лада изобразила ехидное непонимание.

– Для него. Все мысли о том, что теперь он увидит, пожалеет, расстроится и поймет, какое сокровище потерял.

– Ну и что? Пусть видит и жалеет. – Нина пожала плечами. – Каждому по заслугам.

– Правильно. Так я и думаю, что Лада заслуживает того, чтобы жить для себя. А она, хоть и развелась, продолжает жить для этого козла. Так зачем разводилась?

– Это он развелся, – напомнила Лада подруге.

– Тогда тем более ты должна растереть и забыть. Сама иди по жизни твердой походкой и нечего мечтать о том, как в один прекрасный день…

– Да ни о чем я не мечтаю!

– Свежо преданье.

– Тань, ну, что ты к ней привязалась? Нормальная жизнь, классные снимки. Все хорошо.

– Хорошо будет, когда она о нем забудет.

– А ты забыла? – Зоя участливо положила ладонь на руку Татьяны. Меня удивило, что та руки не отдернула, а, казалось, даже сделала ответное благодарное движение.

– Забыла, – произнесла она. – Но потратила столько бессмысленных лет на всякие мысли и сравнения. Надо было сразу растереть и выплюнуть и не судить о других по одной мерке.

– Хорошо, что ты поняла, – сказала Нина.

– Плохо, что поздно, – откликнулась Татьяна. – Ни детей, ни семьи, одни сожаления.

– Но ведь и романтика есть. – И снова Зоя погладила руку подруги, а я сделала вывод о том, что загадочный кавалер все же присутствует в жизни Татьяны.