Наступила тишина. Доминатор опустил скрипку. Глубокий вздох пронесся над ареной. Затем раздались аплодисменты. Не безумные выкрики после манахи, а аплодисменты, в которых ощущалось глубокое удовлетворение от того, что все завершилось так, как и должно было завершиться. Только Зохон стоял застыв, словно статуя.

– Вот это, – пробормотал плачущий Лазарим, – и есть тантарацца!

Ортиз крепко прижал принцессу к своей груди и почувствовал, как она дрожит, пытаясь восстановить дыхание. С каждым вздохом вуаль трепетала. Он склонил голову к ее плечу и прошептал:

– Позвольте мне танцевать с вами всю жизнь.

Это был не более чем обычный комплимент жениха невесте после тантараццы, но Ортиз верил в то, что говорил. Он посмотрел на партнершу сквозь вуаль. Она не дала традиционного ответа, однако от дыхания легкий шелк на мгновение приподнялся, открывая рот и подбородок. Этого Ортизу вполне хватило. Он изучал это лицо все утро. Невероятно, но его партнершей по танцу оказалась не принцесса, назначенная ему в жены, а неизвестная леди, в которую он влюблен. Переполненный радостью от своего открытия, не задумываясь о последствиях – то, что она оказалась в его объятиях, замаскированная под невесту, придало Ортизу смелости, – полководец потянулся к ней, чтобы поцеловать.

Глаза Зохона сверкнули, он начал поднимать руку, чтобы подать сигнал к нападению. Однако командир не успел завершить это движение – Кестрель отвернулась, выскользнула из объятий Ортиза и выбежала с арены.

Поднялся удивленный гул голосов. Ортиз поклонился Йоханне, затем – Доминатору и вернулся на место. Оттуда он поманил к себе Бомена.

– Это была она! – прошептал Ортиз. – Ты видел, как мы танцевали?

– Видел, – отвечал Бомен.

– Она – истинная принцесса! Только принцесса может так танцевать!

Кестрель в смятении вернулась в боковую комнату.

– Кесс! – вскричала Сирей, подскочив на месте. – Я видела его! Я с ним говорила!

Кестрель не слушала ее. Пальцы сильно тряслись, когда она начала очень быстро стягивать с себя платье невесты. Кестрель сжигал стыд. Как могла она танцевать со своим врагом? Как она позволила себе танцевать с ним?

– Бомен! Твой брат!

– Что?

– Он был здесь. Мы разговаривали. Ах, Кесс, он такой славный! Такой серьезный и добрый. Он решил, что я – одна из моих служанок. Сказал, что я красивая. Он обязательно полюбит меня.

Кестрель отбросила мысли о танце, внезапно вспомнив, что критический момент близок. Она стянула платье и помогла Йодилле надеть его.

– Но, Сирей, ты же собираешься замуж.

– Нет, не собираюсь. Я никогда не выйду замуж за этого… Никогда и ни за что.

– Но что скажет твой отец?

– Мне все равно.

Сирей поджала хорошенькие губки и скорчила упрямую мину. Кестрель закончила одеваться, затем взяла руки принцессы в свои и серьезно сказала:

– Выслушай меня, Сирей. Я – твой друг. Ты должна понимать, что делаешь.

– Ах, дорогая, я все понимаю. Если я выйду замуж, то сама, а не так.

– Скоро здесь будет очень неспокойно.

– Конечно неспокойно. Кое-кто ужасно разгневается.

– Неспокойно и опасно.

– Да, я знаю. – Глаза Сирей беспокойно заблестели. – Что я должна делать?

– Не отходи от своих родителей. Гвардейцы защитят вас.

– И тебя, Кесс. Ты – моя подруга.

– Нет, я должна уйти вместе с братом.

– Я тоже хочу уйти с ним.

– Невозможно, Сирей! Ты же, как и я, прекрасно понимаешь это.

– Нет, не понимаю! С чего ты взяла, что я понимаю? Ты – не я.

– Я знаю только, что ты – принцесса, которая привыкла к тому, что кругом слуги. Тебе не понравится место, куда мы идем. Тебе будет очень тяжело.

– Нет, не будет! Почему ты такая противная?

– Тебе придется идти пешком целый день, ветер и дождь будут хлестать твое лицо, а спать придется на голой земле. Ты уже не сможешь быть такой красивой.

– Ах! – Последнее замечание заставило Сирей призадуматься. Она нахмурилась, пытаясь разобраться в своих чувствах.

– Не хочу быть некрасивой. Но и терять тебя и Бомена я тоже не хочу.

– Кто знает, что с нами будет?

Кестрель коротко обняла Сирей и поцеловала подругу в щеку.

– На случай, если мы больше не увидимся. Мне понравилось быть твоей подругой.

Кесс опустила вуаль на нежное и встревоженное лицо Йодиллы, позволив газовому облаку верхней накидки плавно упасть вниз, а затем открыла дверь.

Доминатор сверху вниз смотрел на свое творение и ощущал удовлетворение. Громадный зал был его произведением, как и город-дворец, частью которого зал являлся, озеро из которого вырастал город, да и вся эта страна. Он отдал жизнь творению почти совершенного мира, не упустив ни единой детали. Год за годом Доминатор извлекал на поверхность то лучшее, что глубоко пряталось в людях, заставлял их совместно трудиться, избегая конфликтов. Год за годом он искоренял ростки соперничества и разлада, прививая дисциплину ленивым и давая цель тем, кто утратил себя. Лишь его волей ковалось это произведение искусства, и в качестве материала правитель использовал бестолковую и запутанную человеческую природу. И теперь эта свадьба, делавшая Доминатора фактическим правителем всех цивилизованных стран, соединяла нити его творения в единое великое целое. Люди были его инструментом. Из них он извлекал нежнейшую мелодию, самую волнующую музыку из всех, что он когда-либо сочинил. Он играл целым миром.

Кульминацией столь долго готовившегося произведения должен был стать обмен клятвами. Все музыкальные темы, с того мгновения, когда невеста вступила в Высший Удел, сойдутся в одном мощном аккорде, исполняемом музыкантами и певцами Домината. Объединившись в едином звуке, все возликуют как один.

Пока правитель ждал возвращения невесты, он принялся разглядывать до отказа забитый людьми зал внизу. Сначала огромное количество солдат гвардии Йохьян, стоявших там, где должны были стоять его люди, заставило правителя почувствовать раздражение. Затем он подумал, что теперь эти воины фактически тоже его подданные. Пусть смотрят, пусть слушают и восхищаются. Их правитель и его толстуха-жена держались так, словно вся эта церемония вызвала у них благоговение. Впрочем, так и должно быть. Юный Мариус танцевал столь превосходно, что Доминатор улыбнулся ему. А позади Мариуса…

Юноша смотрел на Доминатора снизу вверх. Их взгляды встретились. Юноша тут же опустил глаза. Правитель нахмурился. Это был правдивый собеседник Ортиза. Что-то с ним неладно. Доминатор ощутил раздражение. Сейчас не время для мелочей. И все же – что не так с этим мальчишкой? Ах да, вот что. Юноша его не боялся.