В последние месяцы войны, когда Германия должна была вот-вот капитулировать, Ахиллу удалось отправить сообщение Томпсону через свою жену в Швейцарии. Он сказал Томпсону, что из-за постоянной бомбардировки союзниками Берлина и наступлением Советской армии, все записи немецкого Министерства иностранных дел вместе с гробами Фридриха Великого и фельдмаршала фон Гинденбурга и его жены, были перемещены из Потсдама и отправлены втайне в отдаленные замки в горах Гарца в Тюрингии, где в свое время жил композитор И. С. Бах.

Когда Томпсон получил это сообщение, Тюрингия находилась в американской зоне операций, хотя в скором времени она была передана русским. После прибытия Советской армии, нельзя было точно сказать, что случится с важными документами. Было крайне важно найти немецкие архивы и перевезти их в британские и американские зоны оккупации.

После того, как он оповестил свое начальство, было решено, что Томпсон лучше всего подходил для поиска документов и вывоза их из гор Гарца. В конце весны 1945 года, когда война достигла своего кровавого конца, Томпсон, тогда ему было 57 лет, надел офицерскую форму, меняя свою должность библиотекаря, хоть и временно, на достаточно высокое звание подполковника. Это гарантировало, что Томпсон – его назначили главой выездной группы министерства иностранных дел – имел достаточное звание, чтобы иметь дело с любым американским и британским офицером, который встретится на его пути.

1 мая, всего за несколько дней до безоговорочной капитуляции Германии 9 мая, Томпсон получил поспешный инструктаж по поводу военного этикета и полетел во Францию, первую точку путешествия, которое изменило ход истории.

Это была не случайная миссия. Союзники планировали похитить ключевые немецкие документы уже несколько лет. Действительно, к декабрю 1944 года Томпсон находился в постоянном контакте с доктором Ральфом Перкинсом из исследовательского подразделения Госдепартамента, пытаясь разработать общую политику, как обращаться с этими важными архивами. Британия в частности усвоила суровый урок со времен Первой мировой войны; Германия хоть и проиграла войну, но выиграла последующую пропагандистскую битву. «Записи сыграют важную роль в идеологических сражениях будущего», – отметил Уайлдер Сполдинг в записке Госдепартаменту в январе 1944 года. В записке, посланной в августе, Сполдинг, глава исследовательского подразделения, подчеркнул нужду в нацистских архивах: «Немцы без сомнений уничтожили половину дипломатических архивов Европы, будет весьма прискорбно, если мы не воспользуемся возможностью получить некоторые из наиболее важных записей».

Во время Первой мировой войны Германская империя захватила архивы в оккупированных районах и использовала их – например, путем публикации изъятых документов из оккупированной Бельгии – в качестве орудия пропаганды. Практику публикации документов противника, поддельных или настоящих, для собственной выгоды нацистский режим довел до совершенства. По мере продвижения армии союзников, они обнаружили целые нацистские технические подразделения, посвященные подделке документов, относящихся к странам, которые Германия захватила.

Немецкие чиновники уже давно осознали существенное значение записей, а так как бомбардировка Союзниками Берлина и других городов усилилась, посыпались приказы переместить файлы в безопасные места в сельскую местность. Сначала перемещение записей держалось в строгой секретности, так как любые подобные действия могли рассматриваться как пораженчество. В ноябре 1944 года был отдан приказ переместить записи официально в Исполиновы горы близ чешской границы. Всего три месяца спустя дальнейшее наступление Советской армии вынудило Верховное командование Германии переместить их еще раз, в Майсдорф и Фалькенштейн в горах Гарца. В последние дни войны немецким библиотекарям приказали уничтожить секретные записи, подразделения СС послали, чтобы убедиться, что задание было выполнено. Эти приказы обходили стороной немецкие государственные служащие, которые прятали файлы или сжигали только ненужные или дублирующие документы, в надежде, что это поможет спасти их собственную шкуру, когда прибудут Союзники. К уничтожению архивов Союзники очень серьезно относились. Гражданские лица сталкивались с серьезными уголовными наказаниями, если они самовольно уничтожали или скрывали немецкие правительственные документы. Одна немка, которая жила около Ахена, например, получила 6 лет тюрьмы в октябре 1944 года за уничтожение записей ее местной нацистской женской организации.

Союзники составили так называемый Черный Список целей особой важности, концентрируясь по существу на записях Гитлера, министра иностранных дел фон Риббентропа, немецкого Министерства иностранных дел и японского посольства, группы Союзников по охоте на документы были всегда наготове отыскать спрятанные или пропавшие документы. Поиск и защита немецких архивов стали приоритетом, так что к январю 1945 года 287 офицеров и почти 900 солдат ждали развертывания для выполнения этого задания. Как один из таких охотников Ральф Перкинс сказал своему боссу Уайлдеру Сполдингу: «Пожелайте мне хорошей охоты».

В то время, как Союзники стремились отыскать важные германские документы, в суматохе войны никто не был уверен, где они были спрятаны, – отсюда ценность разведки Томпсона. Это был бессистемный процесс открытия, который, казалось бы, полагался лишь на удачу, нежели на умный план. В январе 1945 года Роберту Мерфи, политическому советнику Госдепартамента – по существу царю департамента в Европе – дали список из 11 мест хранения архивов немецкого министерства иностранных дел. Только четыре из них оказались настоящими.

Несмотря на все обсуждения и планирования, две самые важные находки немецких документов произошли благодаря госпоже Удаче и личному альтруизму. 12 апреля капитан Дэвид Силверберг, молодой еврей, который сбежал из Германии в 1936 году, был частью американской первой армии, наступающей через горы Гарца, которая все еще испытывая жесткое сопротивление. Когда Силверберг и его люди дошли до города Майсдорф, он заметил немецкий армейский автомобиль, лежащий в канаве с кучей бумаг, разбросанных вокруг. Когда он исследовал место, он был потрясен, обнаружив документ, подписанный нацистским министром иностранных дел фон Риббентропом. Как он позже скажет режиссеру-документалисту Денису Блейквею: «Откровенно говоря, когда ты подходишь к ней, это просто лист бумаги, мокрый и смятый, подпись смазалась, но я узнал эту подпись и думаю, что это был самый важный лист бумаги, который я когда-либо держал в руках».

Сжимая эту добычу, Силверберг и его отряд въехали в город, чтобы больше узнать об этой тайне. После допроса нескольких местных жителей, он узнал, что с 1943 года покой тихого маленького городка Майсдорф регулярно нарушали тяжелые грузовики, перевозящие стопки документов к местным дворцам, жители деревни помогали их разгружать. Силверберг пошел по следу к замкам. Спустившись на несколько ступенек при входе, он услышал дрожащий голос: «Пожалуйста, не стреляйте. Пожалуйста, не стреляйте».

Из тени появился немец средних лет, одетый в костюм и галстук. Когда он успокоился, он объяснил, что Майсдорф был одним из четырех мест, где хранились немецкие документы министерства иностранных дел. Он далее объяснил, что охранникам приказали уничтожить архивы, если наступит угроза попадания их в руки Союзников. Они взяли замок под стражу, Силверберг и его люди поспешили в близлежащий замок, в котором, как их уверили, хранилось больше документов. «Мы были ошеломлены», – вспоминал Силверберг, когда он рассказывал, как вошел в комнату и обнаружил целый клад драгоценных архивов. Там были документы, которые датировались 19 веком, на некоторых стояли подписи кайзера Вильгельма I и Бисмарка. Другие же были подписаны Гитлером и фон Гинденбургом. Там также была копия пакта Молотова-Риббентропа, частично секретного соглашения 1939 года между Германией и Россией о ненападении, а также карты, на некоторых из них были записи двух министров иностранных дел. Одна комната была заполнена почти до потолка документами, завернутыми в коричневую вощеную бумагу и перевязанными бечевкой. Одно слово было на видном месте: «Geheim» или «Секретно».