Провидение, может быть, и сыграло некоторую роль в стремительном взлете господина Путина, но силы, которые привели его в Москву, не являются чем-то невидимым или неизвестным. Владимира Путина в столицу послали не так называемые «силовики» из КГБ или какого-то другого силового министерства. К этому также не причастны его друзья и соседи из кооператива «Озеро». Несмотря на то, что именно КГБ приставил Путина к Анатолию Собчаку в начале 90-х, люди совсем другого круга, либеральные реформаторы ельцинской эпохи, были ответственны за его вызов в Москву. Даже если мало кто знал, кем он является на самом деле, уж они-то знали это точно. У этих людей была для Путина ясная и очень специфическая задача. Его назначили в столицу не потому, что он зарекомендовал себя как хороший организатор на ниве городской экономики. Нет, от него ожидали применения навыков, приобретенных во время службы на КГБ в Ленинграде и Дрездене и которые он сам приспособил к работе в условиях своеобразной рыночной экономики «бандитского Петербурга»[393].

Начало общения Путина с бизнесменами в Санкт-Петербурге в 90-е годы, скандал с поставками продуктов и реакция Путина на него очень соответствуют друг другу. «Продуктовый скандал» 1992 года был основным пятном в его политическом послужном списке. Однако, что гораздо важнее, это событие послужило началом попыткам Путина выработать свой подход к общению с предпринимателями, которые, в свою очередь, и послужили достаточным поводом для его перевода в Москву в 1996-м. Это также помогло ему взлететь в кресло президента России в 2000 году. Когда разразился «продуктовый скандал», господин Путин обратился к своим знаниям, приобретенным за время службы резидентом КГБ, чтобы избежать повторения подобного в будущем. Этот скандал также способствовал «сплавлению» образов «Рыночника» и «Резидента».

В 1992 году Марина Салье, бывшая председатель комитета городского совета Санкт-Петербурга, отвечавшая за создание запасов продовольствия во время разразившегося в городе кризиса со снабжением, инспирировала официальное расследование по сделкам, которые Владимир Путин заключил от имени мэрии. Практически по каждому контракту она нашла серьезные расхождения между условиями сделки и их фактическим выполнением. Салье выяснила, что, хотя Санкт-Петербург и не получил обещанные поставки продовольствия, товары, предназначенные для бартера, были вывезены за границу. Компании-посредники при этом получили солидные комиссионные. Основываясь на докладе Салье, городской совет попросил городскую прокуратуру возбудить против Путина уголовное дело и обратился к мэру Собчаку с требованием уволить его. Салье также написала письмо президенту Ельцину и обратилась к Юрию Болдыреву, заместителю главного аудитора Счетной палаты Российской Федерации, уроженцу Санкт-Петербурга (позже Болдырев стал одним из основателей оппозиционной партии «Яблоко»), который потребовал провести расследование этого дела и даже вызвал Собчака в Москву, чтобы обсудить проблему. Однако вскоре дело закрыли. По словам Марины Салье, это было сделано по прямому распоряжению Собчака[394].

Вся эта история в целом остается такой же темной, как и два десятилетия назад. Оригиналы документов, собранные Мариной Салье и приобщенные к делу, пропали[395]. Сама Салье уже умерла, а это значит, что история скандала с поставками продуктов, так же как и информация о многих других важных событиях из жизни Путина, в настоящий момент базируется не на конкретных доказательствах, а на копиях документов, оценках сторонних наблюдателей и слухах.

По оценкам Салье, общая стоимость товаров, лицензии на экспорт которых были выданы службой Путина, составляет как минимум 92 млн долларов[396]. Эти металлы, нефтепродукты и прочее сырье были отправлены за границу в качестве платы по бартерным сделкам на поставку продовольствия. На первый взгляд в подобных сделках нет ничего странного. Бартерные схемы были очень широко распространены в России 90-х по целому ряду причин[397]. Впрочем, во внешней торговле бартерные сделки были распространены гораздо меньше. В основном продавцы тех немногих российских товаров, которые были востребованы за рубежом, хотели получить наличные деньги – желательно доллары или другую твердую валюту, как это и происходит в нормальной рыночной экономике. Обладатели ценных товаров, не важно, государство или частные компании, просто продавали бы их за американские доллары, немецкие марки, фунты стерлингов, а затем использовали эти деньги для закупки любых необходимых продуктов у любого поставщика, которого они бы выбрали.

По словам Путина, которые подтверждаются факсимильными копиями контрактов, то, что случилось, сильно отличалось от описанной схемы. Договоры типа «товары в обмен на продукты» разрабатывались на местном уровне, без привлечения законодательной и исполнительной ветвей городских властей. Они создавались исключительно по инициативе частных предпринимателей. В письме, которое Путин, как глава Комитета по международным связям, написал 4 декабря 1991 года Петру Авену, занимавшему схожую должность на федеральном уровне, он не требовал поставок в Санкт-Петербург денег, продуктов или промышленного сырья. Он писал, что, поскольку город не получил продовольствия, единственный источник продуктов для региона в январе-феврале 1992 года – это импорт. Он перечислил, какие продукты необходимы городу, после чего сообщил, что «предприятия и организации» города имеют товары для поставок на экспорт, и просил разрешение на их вывоз в соответствии со списками, отправленными с этим письмом[398]. Другими словами, Путин просил федеральный орган просто поставить печать на сделках, которые уже были заключены. Частные предприниматели приходили к Путину с уже готовыми предложениями: такое-то количество таких-то металлов в обмен на конкретные продукты. Из письма Авену непонятно, откуда взялись товары для бартера, неясно, откуда будет поставляться продовольствие и, что гораздо важнее, кто те люди, которые придумали эту схему.