Я – стучать. Не открывают. Неужто, думаю, из-за какой-то бабочки друг друга поубивают? Минут через пять дверь распахнулась, и оттуда Игорь летит. По лицу – слезы, глаза черные. Я – к нему, а он ничего не видит, только перед собой куда-то глядит. Так и сбежал из дому.

Старуха поджала губы.

– Я не злая, но здесь не сдержалась. Дай, думаю, спрошу Дмитрия Андреича, как он сына родного до горячки довел. Шагнула через порог, да обомлела… Там, посреди комнаты, в чем мать родила стоит Дмитрий Андреич, а в постели у него Алина лежит, глазищами бесстыжими хлопает.

Таисия Титовна рассказывала, не отрывая взгляда от своего передника.

– С той ночи Игорек пропал… Уж как мы его искали! И в милицию, и по больницам, и к друзьям… В розыск объявили. Совсем, думали, сгинул.

Месяц прошел, Игорь вернулся. Сел возле ворот в траву и сидит. Ну а дальше вы знаете. Я сначала все с ним сидела. Он молчал. Совсем ничего не помнил. Где был, что делал в тот месяц – ничего не рассказывал. А вскоре отослал меня прочь. Одного не пойму – как он в спальню-то закрытую к ним попал? Если только через окно? Так ведь уже тогда решетки на окнах стояли.

– Вы не спрашивали, о какой бабочке шла речь? – не отрывая глаз от ее лица, Дуло потянулся за сигаретами.

– Никогда. Даже вспоминать боялась про тот случай.

– За что вы убили итальянца?

– Когда вы явились в дом, Джаник пришел ко мне и рассказал, что в ночь убийства видел Игоря в хозяйской спальне. Он был уверен, что мальчик убил Алину. Я велела ему молчать, сказала, что он ошибся и что так можно потерять работу. Джаник согласился. Но я видела: надолго его не хватит.

– Как вам удалось похитить мой пистолет?

– Спрятала в аптечке, когда перевязку делала. Под утро, когда все улеглись, я вошла в комнату Джаника. Он спал, свет был включен. Я выстрелила в голову, вытерла пистолет и положила рядом с кроватью. Потом побежала вниз.

– Теперь по времени все совпадает. – Дуло кивнул. – Прав был Ошаров.

– Вы боялись, что Игоря обвинят в убийстве Алины? – спросила Полина.

– Я знала, что так и будет. Мой мальчик убогий, мухи за всю свою жизнь не обидел.

– Дмитрий Андреевич говорил, что Игорь за нож хватался, – заметил следователь.

– Неправда, не было такого. Стыдно стало, что из-за потаскушки сына из дома выгнал, вот и выдумал ерунду.

– А Дарина вам ничего не рассказывала?

– Сама виновата. – Старуха осуждающе покосилась на дверь. – Это ж какой мужик выдержит, если перед ним целый день задницей крутят?

Дверь в гостиную приоткрылась, а потом с треском захлопнулась.

– Подслушивает, мерзавка, – сказала Таисия Титовна.

– Значит, хотели спасти одного и потому застрелили другого… – задумчиво проговорил следователь.

– Знаю, что грех. Хоть сейчас пойду под арест. Я свое отжила, а вот Игорьку еще жить да жить.

– Сначала он объяснит, что делал той ночью в доме и как попал в спальню отца.

Старуха сурово посмотрела на следователя.

– Когда у него приступ, он еще не туда забрести может. Это Максим виноват, не доглядел.

– Ну, с приступами уже хватит. Одного раза достаточно. В колясочке привезли, глюкозу вкололи… Надеялись обмануть? – Сергей был сердит. – А сейчас расскажите про ссору, что случилась две недели назад.

– Какую ссору?

– Между Игорем и Алиной.

– Не было никакой ссоры.

– Таисия Титовна… Правду.

Старуха снова посмотрела в глаза следователю:

– Он обнял ее…

– Хотите сказать, Игорь обнял Алину?

– А она ударила его по лицу. Обидела сильно.

– И все?

– Да.

Сергей Дуло встал.

– Сейчас мы поедем к Игорю в Чудаево…

– Его там нет, – сказала Таисия Титовна.

– А где же он? – удивился Дуло.

– В Москве, на обследовании.

– Один?

– С Максимом.

Сергей встал из-за стола и прошелся по комнате.

– Давно Максим присматривает за Игорем?

– Сколько помню, как заболел.

– Значит, он появился сразу после возвращения Игоря?

– Сразу.

– Вот что… Пока оставайтесь здесь. Помочь вам, Таисия Титовна, ничем не смогу. Вы – убийца. Завтра решим, как быть.

Следователь избегал смотреть ей в глаза. Она же, напротив, будто не чувствовала своей вины: очень спокойно встала и, одернув передник, направилась к двери.

– Постойте! – окликнул ее Дуло. – У вас есть ключи от дома Игоря?

– Есть.

– Принесите и их мне.

Когда старуха ушла, Сергей Дуло сказал Полине:

– Собирайся, поедем в гости.

– У тебя есть ордер?

– У меня есть ключ.

– Ты не помнишь, в доме собака есть? – тихо спросил Сергей.

– Кажется, нет. – Полина открыла дверцу и съежилась: на улице было холодно и темно. – Почему остановились так далеко?

– На всякий случай.

Они прошли метров сто. Дом казался необитаемым – в темных окнах ни огонька. Дуло зажег спичку и, побренчав ключами, открыл дверь. Затем, не раздеваясь, двинулся дальше по коридору. Полина шагала за ним.

Сначала они зашли в гостиную, потом заглянули в каморку, где на вешалке висел белый медицинский халат. На подоконнике валялась раскрытая упаковка ампул, а стол был завален газетами и журналами.

Они двинулись в глубину дома, где скорей всего находились спальни его обитателей. Коридор заканчивался торцовой дверью, перед которой справа была еще одна, похожая на чуланную. Открыв ее, Полина заглянула в комнату. Узкая, тщательно заправленная кровать, на стенах – пластиковые чехлы с одеждой, крохотное окно закрыто жалюзи.

Полина интуитивно почувствовала, что здесь живет охранник Максим. Она подошла к чехлу и вытянула оттуда накидку, похожую на черный плащ.

– Это еще что такое… – Дуло вошел в комнату.

Заметив, что на пол упала тряпка, поднял ее. Это был треугольный колпак с прорезями для глаз. Полина в испуге выронила накидку.

– Идем… – сказал следователь.

Они вошли в торцовую дверь и оказались в простенькой комнате, где стояла такая же, как у Максима кровать, из-под которой выглядывала больничная утка. На тумбочке были пузырьки с лекарствами и лежал градусник. У окна инвалидная коляска.