Люк открылся, мы вошли в большой вестибюль, предназначенный для больших групп и крупных грузов, и началось шлюзование. У скафандров имелось собственное освещение и световые фильтры, но включились встроенные в переборки фонари. Два круглых прохода с открытыми люками вели в коридоры, ГИК просканировал их и сообщил:

«Система жизнеобеспечения работает».

В отличие от внешней стороны внутри все выглядело почти новым. Почти никаких следов износа. Пара царапин на полу, вот и все. Ни следа недавней активности, но ведь мы не знали, к какому шлюзу швартовался исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы».

Хотя нет, след недавней активности все-таки обнаружился. На металлической стене напротив был нарисован большой логотип корпорации «Адамантин» со стилизованным изображением планетарного пейзажа и вырезанным в скале над океаном лицом. Кто-то из команды исследовательского корабля чем-то острым нацарапал на серо-зеленом утесе неуклюжую версию логотипа «Бариш-Эстранцы». Вот умора, вандал выражает верность своей корпорации. Что ж, а подшутили-то над тобой, корпоративщик, потому что вскоре после этого тебя убили или захватили твой разум с помощью инопланетных реликтов.

Знаю, знаю, это всего лишь логотип, но я терпеть не могу, когда люди и дополненные люди портят вещи без всяких причин. Может, потому что я и сам был вещью, прежде чем стал личностью, и если не буду осторожен, то снова могу стать вещью.

Возможно, дело было только в кривой системе безопасности, но у меня почему-то возникло чувство, что мы найдем где-нибудь поблизости мертвецов.

Я велел скафандру открыться и выпустил дронов. После всего случившегося на ГИКе у меня их осталось всего шестнадцать, но вполне хватит для беглой разведки этой части дока. В них также имелся недавно написанный код. Он создаст поле, которое вражеские дроны примут за защитную броню Целей. Если, конечно, все вражеские дроны функционируют аналогичным образом, а я понятия не имел, так ли это. Но попытаться стоило.

Еще я прихватил из запасов ГИКа большую ракетную установку и маленький излучатель.

Два дрона я оставил при себе, над головой, поскольку с камер получал только помехи.

– Ты что-нибудь заметил? – спросила Оверс, когда остальные дроны усвистели вперед по темным коридорам.

– Сеть частично отключена, камеры не работают, а система безопасности космопорта отвечает с ошибками.

Дроны показали темные пустые коридоры, без явных следов деятельности человека, не считая трупов. Их было три – в перекрестке коридоров, ведущих к командной зоне и к пассажирскому входу в капсулу лифта.

Все в форме «Бариш-Эстранцы», но я притормозил дроны-разведчики, чтобы они сделали сканирование. Один труп лежал лицом вниз, двое других осели у стены. Раны, похоже, были от излучателей, что меня не удивило.

«Не опознаны», – сказал ГИК с явным облегчением от того, что это не члены его экипажа.

Дальше по коридору лежало еще одно тело, но я уже знал причину смерти.

Чего я не видел, так это мест, где людей могли запереть. Космопорт, в сущности, представлял собой временный полустанок, пока развивается колония, так что здесь не было ни комнат, ни каких-либо вспомогательных помещений, только склад для минимума припасов и мусоросборник. Все внутренние люки были открыты, а значит, космопорт обыскивали и оставили в таком виде. Я пометил некоторые места, чтобы изучить их пристальнее, и отправил дронов по широким коридорам, предназначенным для транспортировки грузовых контейнеров к грузовой капсуле лифта. Похоже, крупные модули должны были прикрепляться с внешней стороны дока, а оттуда перевозились непосредственно к лифту.

Я перезагрузил систему безопасности космопорта в надежде, что это поможет, и выбрался из скафандра. Под скафандры мы надели легкие защитные костюмы. Материал выглядел тонким, но предохранял от многих токсичных веществ, в костюме была также система для дыхания, и мы пользовались ей, несмотря на работающую систему жизнеобеспечения космопорта. Обычно такие костюмы используют для исследования планет, но сейчас они послужили неплохой защитой, на всякий случай.

Я подал знак Оверс и Тиаго, что они могут снять скафандры.

– Начнем поиск физических улик, отсюда и до командной зоны и лифта, – сказал я.

Дроны сообщили, что вероятность засады с Целями стремится к нулю, а в отсутствие вражеской командной системы вряд ли появятся и вражеские дроны. Но все-таки нужно было проверить, побывал ли здесь экипаж ГИКа. Лучше, конечно, найти какую-нибудь записку с призывом о помощи, чем части тел в ремонтных боксах или пятна крови на стенах и полу.

– Похоже, обыск может затянуться, – сказал Ратти по голосовой связи. – Наверное, лучше бы мы с Арадой к вам присоединились.

Да что ж это такое!

– Арада должна остаться на корабле, – немедленно встряла Амена. – Могу пойти я.

Я собрался ответить, хотя и не знал, что сказать, но наверняка брякнул бы то, о чем пожалел бы впоследствии. Оверс и Тиаго уже набрали в легкие воздуха, чтобы возразить. Но ГИК успел первым. Хорошо, что ему не нужно набирать воздух для разговора.

«Нет», – сказал он.

– «Нет» относится к Амене или… – попытался прояснить Ратти.

«Ко всем вам», – отрезал ГИК.

– Перигелий прав, – сказала Арада, почти тем же тоном, что и Мензах: мол, я все понимаю, но не заткнуться ли вам. – А теперь дайте им сосредоточиться.

Оверс и Тиаго сняли скафандры и быстро проверили свои защитные костюмы.

– Может, разделимся? – предложил Тиаго.

Я смотрел на правый коридор и не обернулся. Не знаю, что Тиаго прочел по моей спине (а скорее по плечам, которые показали, как я заскрежетал зубами), но он тут же добавил:

– Шутка.

Оверс сухо улыбнулась:

– Глупая шутка.

– Сюда.

Я пошел по коридору, велев одному дрону занять позицию за спинами людей, чтобы никто не напал с той стороны. Да, дроны-разведчики ничего не обнаружили, но предосторожность не помешает. В моих любимых сериалах именно в таких ситуациях и появляются всякие монстры, хотя на самом деле это происходит примерно в 27 % случаев.

И это тоже шутка. Ну, почти.

Мы осмотрели короткие коридоры, ответвляющиеся от главного к каждому шлюзу, и проверили несколько складских и ремонтных боксов. И не нашли ничего, даже мусора. Двигаясь к следующей секции, я бросил попытки наладить связь с системой безопасности. Мне хотелось выяснить, были ли у нее моменты просветления после неудачной перезагрузки. Это было ужасно разочаровывающе вдобавок ко всему.

Пока мы шли по коридору, на нашем пути зажигались огни и гасли за нашими спинами. Освещение нам было без надобности – и у меня, и у моих дронов есть фильтры ночного видения, а у людей – ручные и нашлемные фонари, с помощью которых они проверяли стены и пол. Конечно, лучшим источником фактов был бы архив системы безопасности космопорта, если бы я сумел заставить дурацкую систему нормально загрузиться. Запускать большие навороченные дроны ГИКа – сплошная головная боль, и даже если они ничего не обнаружат, это все равно не докажет, что его экипажа здесь не было.