— Но ведь почти вся обстановка виллы была распродана. Ни за что не поверю, что сундук с драгоценностями остался нетронутым.

— Дигби ничего о нем не знал. Во всяком случае, если и узнал, то слишком поздно. А потом, возможно, сундук остался здесь, потому что так кому-то было нужно.

— Но кому?

— Ну, например, человеку из нашего видения, — осторожно предположил Джонас. — Дигби пришел к выводу, что сокровища, по-видимому, охраняются проклятием. Об этом говорит одна из последних записей в дневнике.

Верити зажмурилась.

— О, Джонас, не говори так, прошу тебя. Мы здесь не для того, чтобы снимать проклятия. Ты же консультант, а не охотник за привидениями. Ты устанавливаешь подлинность предметов старины. Твоя задача — писать статейки об исторической ценности старинного оружия и замков. Возможно, походя тебе удастся отыскать клад, но не более того. Остальное тебя не касается.

— Они здесь, Верити. Я знаю. — Очевидно, Джонас пропустил ее слова мимо ушей.

— О чем ты? — спросила она, нахмурившись.

— Сокровища!

— Ты что, спятил? Их нет. Сундук пуст. Кто-то уже опередил нас и прибрал все к рукам. А потом прикончил беднягу Дигби, который случайно попался ему при выходе из потайного перехода.

— Но ты же сказала, что кристалл где-то здесь, — напомнил Джонас.

Верити все еще сжимала в ладони потеплевшие красные сережки. Она бросила взгляд на кристалл на столе; почудилось, что призрак ей подмигнул.

— Это совсем другое дело, — уверенно возразила она.

— Ничего подобного. Ты знаешь, что кристалл все еще в особняке, а я, в свою очередь, уверен, что и сокровища тоже здесь. То, что охраняет призрак, находится где-то поблизости в целости и сохранности.

— С тобой трудно спорить, — со вздохом промолвила Верити. Она понимала, что он, подобно ей, руководствуется интуицией. Его не переубедить никакими логическими доводами. — Хорошо, допустим, ты прав. Что же нам теперь делать?

— Я попытаюсь уговорить Дага Уорвика позволить нам побыть здесь еще, — сказал Джонас, становясь с ней рядом. Оба некоторое время разглядывали видение. Зловещий незнакомец тоже неотрывно смотрел на них. — Я подозреваю, что Даг завтра же свернет все исследования.

— Нельзя же его винить за это. По твоим словам, он уже получил то, что хотел, — отчет для покупателей, удостоверяющий подлинность виллы. Теперь, когда Элисса на время отошла от дел, Даг не будет больше терять времени на бесплодные, с его точки зрения, поиски.

— Я должен узнать, что таит в себе эта вилла, Верити. Я хочу понять, что этот неизвестный синьор мог спрятать во вневременном пространстве.

Верити резко обернулась к Джонасу:

— Ты полагаешь, он спрятал что-то здесь, во временном коридоре? Джонас, да понимаешь ли ты, что говоришь? Ведь это значит, что человек из видения тоже обладает талантом, подобным твоему!

Джонас медленно кивнул, не отводя глаз от фигуры, застывшей за столом.

— Все может быть. Послушай, Верити, неужели ты думаешь, будто я единственный на целом свете способен проникать в прошлое? А что, если этот человек тоже когда-то проделывал подобные трюки? Что, если ему удалось спрятать сокровища во вневременном пространстве?

Верити внезапно почувствовала леденящий холод и поплотнее запахнула парку.

— Да, теперь я, видимо, не усну.

— Надо раскрыть тайну, Верити.

— А если это опасно? Вдруг ты прав и от видения действительно исходит угроза?

— Возможно, это капканы или ловушки, — мрачно усмехнулся Джонас. — У старика, видно, была страсть к этому, как у всякого синьора времен Возрождения.

— Не хочу, чтобы отец моего ребенка имел дело с этими капканами, — сказала Верити.

— Я буду осторожен.

— Неужели? — недоверчиво переспросила она. — Джонас, по-моему, не стоит ввязываться в это.

— Мне хочется узнать правду. Спорить было бесполезно, и Верити решила не тратить попусту время на уговоры.

— И ты думаешь, тебе удастся уговорить Дага продолжить поиски?

— Конечно. — Джонас ничуть не сомневался. — Пойдем отсюда. Сегодня мы все равно уже ничего больше не сделаем. Надо отыскать кристалл. — Джонас протянул Верити обломок меча. Видение растаяло в воздухе. — Ты чувствуешь его присутствие?

— Кристалла? Да, без сомнения. — Верити на секунду задумалась, выходя из комнаты вслед за Джонасом. — Правда, я не могу определить, где он. Мне кажется только, что он здесь, в пределах виллы. — Она указала на свои сережки. — Можно попытаться…

— Что нужно делать? — живо подхватил Джонас.

— Крамп хорошо знает природу кристаллов. Когда мы пытались работать с ним вместе, у меня кое-что получалось. Джонас, я не знаю, я правда не знаю, что мне делать. А вот Оливер смог бы помочь мне настроится на тот пропавший кристалл.

— Я не хочу привлекать Оливера, — холодно отрезал Джонас, шагая по коридору.

Верити сердито уперлась взглядом ему в спину.

— Почему?

— Потому что не хочу, чтобы он обо всем догадался.

— О чем он может догадаться?

Джонас резко остановился и обернулся к ней. В ярком свете фонарика его силуэт казался ей огромной темной массой. Он дышал ревностью и злобой. Когда Джонас заговорил, слова его звучали холодно и непреклонно:

— Незачем ему знать о том, что ты тоже обладаешь тайным даром; чтобы он использовал тебя для игры со своими проклятыми кристаллами. Поняла?

До Верити наконец дошло, что он имеет в виду. Она сердито вздернула подбородок:

— Ты не хочешь, чтобы он использовал меня так же, как это делаешь ты?

На мгновение Верити показалось, что она зашла слишком далеко. Джонас сверкнул в темноте глазами, как дикий зверь. Каменный переход почему-то стал уже, и Верити ощутила себя в ловушке. Затаив дыхание от страха, она все же продолжала смотреть прямо в разгневанное лицо Джонаса.

Джонас первым нарушил зловещее молчание.

— Да, это так, — нарочито спокойно промолвил он. — Я не хочу, чтобы он использовал тебя так, как я. Это относится и ко всем остальным мужчинам. Надеюсь, мы поняли друг друга. — Он развернулся и зашагал дальше.

Верити последовала за ним, проклиная свой язык, который ей никак не удается держать за зубами. Она решила не говорить больше ни слова, пока гнев Джонаса окончательно не утихнет. Иногда лучше переждать грозу.

Джонас остановился перед камерой пыток, молча отыскал механизм, и дверь со скрипом отворилась.

Проходя через знаменитую комнату, Верити и Джонас ни разу не обменялись ни словом, ни намеком относительно извращенности женской натуры. Молчали они и по дороге в спальню. Верити сняла парку, и ей сразу стало холодно, но вовсе не потому, что на вилле плохо топили. Она тотчас пообещала себе, что больше не будет упоминать в разговоре Оливера Крампа. Этой темы лучше совсем не касаться.