– Ладно, – сказал Игорь наконец. – Ваша задача перечислить деньги на счет. Какой вы знаете сами.

– Это невозможно, – неожиданно твердо сказал Георгий Ильич.

Игорь замер. Замер и палец на спусковом крючке. В затылок Игорю упирался ствол чего-то внушительного.

– Совершенно верно сказал вам наш. коллега, – прозвучало за спиной Игоря. – Невозможно это. Жадность, как вам известно, сгубила не одного фраера. Вы не исключение. Можете повернуться, но глупостей делать не стоит, я тут не один, а подвал оцеплен.

Игорь осторожно огляделся. Обстановка в подвальчике не особенно изменилась, только какие-то ранние гуляки пересели на столик ближе, а один из них, непринужденно опершись рукой на спинку кресла, в котором сидел Игорь, прижимал к его затылку пистолет. Вероятно, одна из самых узнаваемых черт любой разведывательной организации – это желание удивить противника.

– Вот ведь как выходит, – произнес незнакомец. – Вы просто клад для нас, Игорь Тимофеевич. Вы делаете нашу работу в пустыне. Хорошо делаете, надо отметить, правда, с одним проколом. Вы вернулись с задания живым. Это нехорошо. Но вы исправляете свою ошибку, выходя на своего нанимателя, который, надо отметить, заставил нас изрядно попотеть. Спасибо вам, Игорь. Большое человеческое. Вы, вероятно, хотите знать, что вообще произошло? Я вам объясню. – Незнакомец придвинул еще одно кресло и пересел к их столику. Посмотрел на Игоря и добавил: – Сзади вам в спину упирается ствол автомата. Десантная укороченная модификация. Прошьет спинку кресла, как масло… Итак, что произошло? Я обещал объяснить… – Незнакомец откинул со лба черные волосы. Длинные и не очень чистые. У него были правильные черты лица и небольшие усы. – Просто наш коллега задумал слинять с деньгами… и кое-какой информацией. Что позволило бы ему жить безбедно, содержать свою семью и, как вы правильно подметили, любовницу. Мы гоняли его по всему Востоку… Что вас так веселит, Игорь Тимофеевич?

– Веселит… – Игорь улыбнулся. – У вас информация вообще охраняется? Сначала Масуд, теперь этот…

– Справедливо подмечено… И действительно забавно.

Незнакомец улыбнулся.

– Я молчать не буду, – вдруг произнес Георгий Ильич глухим голосом. – Я вас всех, сволочей, утоплю.

Незнакомец повернулся к Георгию Ильичу.

– Будешь. Бу-дешь, – по слогам произнес он. – Потому что выключать этого вот парня мы пока не собираемся. Мы его только на цепи держать будем. На длинной такой цепи, схемы которой ты в тайничке заныкал. Хех… Если бы этот парень знал, за что он задницу в пустыне драл, он бы Масуду ноги целовать стал. Стал бы, а?

– Ты про что? – Игорь почувствовал, что в горле резко пересохло. Так крупно он еще ни разу не попадал.

– Не важно, приятель, не важно. Важно, что ты… Что тебя как бы и не было. Был твой этот… Напарник, да? Вот он был, а тебя не было. И двух лимонов не было. Вместе с тобой. Это, конечно, не та сумма, которую ты тут заломил, но… Тоже неплохо, особенно если учесть, что делиться не придется. – Незнакомец повернулся к Георгию Ильичу. – Так вот. Если ты опять хитрить начнешь, мы этого парня с поводка спустим. Мы бы и тебя на поводок посадили, да у тебя от него иммунитет. Зато у этого парня его нет… А он тебя найдет, будь спокоен. И детей твоих.

Георгий Ильич посмотрел на Игоря и пояснил:

– Они тебе в мозг маленький блочок вставят. Поводок. И будешь ты у них как на ладони. Одноразовое средство, так что можешь быть спокоен, зомби из тебя только на один раз получится. Когда меня убрать потребуется… А до тех пор жить будешь… Масуд именно эту информацию украл.

– Так чего ж они тебя просто так не укокошат? Не слишком ли сложная комбинация получается?

– Расточительно это… – Незнакомец широко улыбнулся. – Слишком нужный человек наш Георгий Ильич.

Георгий Ильич взял стакан с соком и начал пить. Медленно, медленно… Руки у него тряслись.

Когда все вышли из подвальчика, у Игоря был шанс рвануть в сторону и с вероятностью пятьдесят на пятьдесят процентов уйти от пуль, предупредить Алекса… Минутная задержка. Из-за Георгия Ильича. У которого вдруг ни с того ни с сего подкосились ноги, и он упал на лестницу, едва не сбив незнакомца и его отряд с ног. Рядом с Игорем остался только один человек. Какую-то минуту. Удар в колено… Висок… Мало ли как еще можно убить человека голыми руками… Но Игорь просто стоял. Секунды истекали, таяли, и вместе с ними куда-то вытекала уверенность в своих силах, желание сопротивляться, бежать… Игорь еще убеждал себя, что деньги он отложит и потом отдаст Алексу его часть. Вытащит его. Но он уже знал, что это ложь. Ощущение дискомфорта пройдет.

То ли ему показалось, то ли в глазах Георгия Ильича действительно читалось презрение и непонимание, когда его выволокли из подвальчика. Показалось?

Зато в глазах незнакомца Игорь прочитал то, что невозможно спутать ни с чем. Превосходство. Так смотрит матерый спецназовец на новобранца.

Во рту медленно таял противный привкус. Такой привкус, вероятно, имеет предательство.

Побег после пяти лет тюрьмы – сложная штука. За пять лет сгорели и злоба, и обида, и непонимание. Еще год после побега Алекс провел, изучая новое оружие и новые методы убийства.

Когда внизу, на лестнице, рявкнула последняя «лягушка», выведя из строя часть патруля сил охраны правопорядка, они так и не сказали друг другу чего-то главного. Что-то все равно осталось недосказанным.

Игорь мог бы рассказать, что такое «поводок», почему он так резко поменял профессиональную ориентацию. Он мог бы рассказать, что происходит, когда за тебя вплотную берется разведуправление. Он не мог только сказать, почему тогда, в далекой и жаркой стране, он не вырвался. Хотя имел возможность. И чем больше проходило времени, тем больше Игорь убеждался в этом. И почему два миллиона денежных единиц так и остались в его единоличном владении и не были разделены пополам, Игорь тоже не мог объяснить.

Алекс понял, что времени на разговоры больше не осталось. По его взгляду это же понял и Игорь.

То, что произошло дальше, мог бы оценить только Лео, но он неподвижно лежал на полу, пытаясь преодолеть ни на что не похожую боль: барабанные перепонки были разорваны.

Произошло же несколько вещей одновременно. Игорь привел в действие странно закоченевшие руки, и стволы его пистолетов начали одну за одной выбрасывать пули в сторону Алекса. В тот же миг пуленепробиваемое окно покрылось сетью мелких трещин. В стекле образовалась дыра, в которую, радостно визжа, ворвались пули. Как только Игорь начал стрелять, Алекс нырнул вниз, в падении стреляя из обоих стволов.

Одна, две или, может быть, три секунды. Не более. И наступила тишина.

По лестнице, проверяя каждый метр, медленно поднимались остатки отряда охры. Где-то стукнула упавшая штукатурка. Заскрипело битое стекло. Завозился приходящий в себя Лео.

Алекс встал с пола, заваленного мелкими кусочками стекла, пластика, бетона… У стены лежал Игорь, беспомощно держа на весу перебитые винтовочными пулями руки. На груди у него расплывалось пятно.