По-хорошему нужно было разобрать ракету, заменить сопло двигателя, еще раз все проверить, «и вот ракета готова к запуску через месяц». Никто, однако, не хотел терять столько времени.

Вместо этого Маск бросил своей команде дикую идею: «А если мы просто обрежем юбку? В самом буквальном смысле – обрежем сопло по окружности?» Так человек обрезает ноготь, если он сломался.

«Маск стал поднимать одного за другим и спрашивать: „Будет ли от этого что-нибудь плохое для твоих систем?“»

Дэвис сказал, что если юбка будет короче, то и характеристики двигателя будут хуже[256]. «Но у нас такие большие запасы, что это несущественно». Все остальные также согласились, и «буквально через 30 минут решение было принято».

Техник компании вылетел самолетом из Калифорнии на мыс Канаверал, вооруженный ножницами по металлу, и обрезал сопло по кругу, словно это была живая изгородь. «И на следующий день мы успешно улетели, – вспоминает Дэвис. – Пожалуй, это была самая безумная вещь, которую мы сделали в своей истории[257], но вышло потрясающе».

Конечно, само NASA так никогда бы не поступило. Однако его чиновники согласились со SpaceX, что нет ни одной причины, почему предложенный шаг не должен сработать, и разрешили старт, потрясенные тем, как быстро SpaceX нашла решение проблемы.

И вот теперь на «Драконе» застрял клапан, и NASA сходным образом устранилось от решения.

В центре управления запуском находились заместитель администратора NASA по пилотируемой программе Билл Герстенмайер и руководитель офиса МКС Майкл Суффредини. Они наблюдали из-за плеча SpaceX, как ее операторы ищут способ «передернуть» клапан. Это были два руководителя из высшего командного состава агентства, имеющие на двоих стаж работы почти в шестьдесят лет. Они работали в дни катастроф шаттлов, они встречались с проблемами всех сортов в космосе, но теперь, когда NASA стояло перед лицом еще одного потенциального кризиса, они просто тихо переговаривались между собой.

Стоявшая рядом Лори Гарвер, первый заместитель администратора NASA, с трудом сдерживала себя. «Дракон» попал в трудную ситуацию, и, как представлялось, ситуация становилась все серьезнее. Если он не состыкуется со станцией, если полет тем или иным способом будет провален, то вновь вылезут критики и будут бить по решению Обамы положиться на этих подрядчиков. Полет должен был завершиться успехом. Они обязаны найти способ спасти «Дракон», и найти срочно.

Никто не мог бы справиться с этим лучше, чем Герст, как его все звали, и Суффредини. Но два ветерана NASA просто стояли и наблюдали, иногда давая совет – кому-нибудь из «детишек» SpaceX шепнуть, кому-то подбросить идею. (Сотрудники Маска и в самом деле походили на детей.) Но в целом оба специалиста оставались в стороне, позволяя детям самим разбираться, что к чему.

Гарвер отчаянно хотела, чтобы эти двое взяли ситуацию на себя, ринулись в бой и спасли SpaceX. Однако они просто наблюдали. «Вроде деда и бабки на месте родителей, – вспоминала Гарвер. – Напоминало рыбалку, когда дедушка говорит внуку: „Попробуй здесь. Тут может водиться рыба“». Одна мягкая подсказка с целью научить детей ловить рыбу самостоятельно, в то время как нетерпеливый отец давно схватил бы удочку и начал помогать.

«Если бы мы увидели что-то требующее нашего вмешательства, мы бы вмешались», – вспоминает Герстенмайер. Но это не был аппарат NASA, и мудрые старцы не управляли им.

«Мы по существу были советниками, – говорит Суффредини. – Мы не могли ничем помочь, кроме советов общего характера».

И пока они, отстранясь, смотрели, дети в центре управления продвигались к решению проблемы. Клапан застрял – значит надо вывести его из застревания. На корабле, летящем вокруг Земли со скоростью 28 000 км/час, это было непростой задачей. Но команда SpaceX понимала: если перед клапаном создать давление, а затем внезапно стравить его, получится толчок, достаточный, чтобы клапан открылся. «Этакий космический эквивалент приема Хеймлиха», – пояснил позднее Маск.

Один из инженеров написал команду, прямо здесь, на лету, которая программировала корабль на подъем давления. Затем они попытались передать новую команду на «Дракон», будто обновление для айфона. Люди из NASA почувствовали: они являются свидетелями чего-то особенного. Дело было не в том, что проблему с кораблем устранили – такое происходило сплошь и рядом. Удивляла скорость!

«Подход SpaceX всегда заключался в быстрой реакции, и в тот день он проявился во всем блеске, – сказал Суффредини. – Сотрудники Маска действительно обладали глубоким пониманием системы и ее программного обеспечения, а это было одним из секретов успеха. Скорее всего, у них в смене оказался тот мальчишка, который написал первоначальный код».

Однако команда SpaceX с большим трудом связывалась с кораблем, и код не проходил. Тогда кто-то обратился по телефону в ВВС, те дали компании доступ к спутниковой антенне с большей мощностью, что и позволило наконец заложить программу на борт.

Код сработал. Клапан открылся. «Дракон» вновь обрел возможность стыковаться со станцией.

Вся команда SpaceX могла сделать глубокий выдох.

«Эта история попортила нам нервы, – сказал позднее Маск. – Некоторое время нам казалось, что полет придется прекращать. Но нам удалось загрузить новое программное обеспечение и заставить корабль работать».

Наблюдающие со стороны деды были довольны. SpaceX совершенно самостоятельно поймала большую рыбу.

Это был поворотный пункт, обряд посвящения для SpaceX, переход во взрослое состояние. Компания поднялась на следующую ступень и теперь получила место в изысканном клубе для старших. Но ничто не символизировало так апофеоз SpaceX и законодательное оформление движения Нового космоса, которое она явным образом возглавила, как переход стартового комплекса 39A в частные руки. К 2013 году Маск уже положил на него глаз, и присоединение самого знаменитого старта в мире к растущему списку трофеев космического предпринимателя виделось неизбежным.

Некоторым в руководстве NASA дело казалось очевидным: агентству нужно передать площадку SpaceX, не задавая никаких вопросов, и радоваться, что кто-то хочет взять ее на себя. Другие, однако, знали: проблема на самом деле встала непростая. Площадку нужно было выставить на торги, хотя бы ради соблюдения процедуры. Правда, больше желающих не предвиделось. Кому может потребоваться бывший в употреблении стартовый комплекс, на восстановление которого потребуются многие миллионы?